Ирина Муллер - Она жила в блокадном Ленинграде

Неподалеку от места, где мы рыли траншеи, был развернут медицинский пункт, где работали несколько медсестер и врачей. Там оказывали первую помощь, если кто-то нечаянно поранится во время работы. А фашисты уже были совсем на подступах к Ленинграду и начались обстрелы. К счастью, я не застала сам обстрел. Женщина-инженер, копающая рядом со мной, рассказывала, что, когда подлетели фашистские самолеты, нужно было броситься врассыпную и лечь на землю. Кто-то замешкался, кто-то специально вставал во весь рост и грозил кулаком фашистским самолетам со словами: «Нелюди, не видать вам нашей земли». «Мессеры» сбросили бомбы. Летели очень низко. Кто-то говорил, что даже успел рассмотреть самодовольное лицо пилотов. Несколько человек погибли. Было много раненых. Кого-то задела взрывная волна. Медики тут же поспешили на помощь. Раненых погрузили на носилки, подошли машины, и их повезли в город в больницу.

Я этого уже не застала. Только однажды, когда мы рыли окопы, вдруг прилетел один фашистский самолет. Испугаться мы не успели. Самое начало войны – люди еще не хлебнули сполна всех ужасов. Не понимали, чего ожидать. И вдруг вниз на землю из чрева фашистского самолета полетели белые листы бумаги в большом количестве. Люди смотрели на происходящее в недоумении. Что это такое? А это оказались листовки – на корявом русском языке фашисты предлагали прекращать рыть окопы и готовиться к сдаче города.

После этого работы возобновились с удвоенной силой.

В самом Ленинграде дел был тоже непочатый край. Во-первых, нужно было привести в надлежащий вид все чердаки домов. Потому что там предполагалось нести дежурства во время воздушных налетов. Повсеместно начались разборы чердаков. Выбрасывали старый мусор, хлам. Освобождали помещения. И заносили туда мешки с песком. Или же песок поднимали наверх ведрами. Еще нужно было что-то придумать с деревянными балками, деревянными перекрытиями. Во втором по величине городе нашей страны, конечно же, большинство домов каменные. Но вот перекрытия были деревянными. И если загорится перекрытие – загорится весь дом. А потом пламя перекинется и на соседний. И так весь город может оказаться в огне. На что и рассчитывали фашисты. И здесь действительно крылась очень большая опасность.

Нужно было что-то предпринять, чтобы противостоять пожарам. Думали, анализировали и наконец нашли выход. Было принято решение использовать специальную противопожарную краску – суперфосфат. Покрасить ею все деревянные конструкции домов. Огромное количество суперфосфата оставалось на одном из ленинградских химкомбинатов. Его не вывезли в эвакуацию. И это очень помогло городу.

Ленинградцы взялись за кисточки. Покрывали все деревянные детали домов белой краской. Она оказалась настолько прочной и долговечной – что сохранилась на деревянных балках многих зданий десятилетия спустя после окончания войны.

Мы тоже принимали участие в подготовке нашего домохозяйства к обороне города. Начали, как и все, с разбора чердака. Утром в субботу все соседи, оставшиеся в городе, вышли во двор – к нам пришли несколько человек из МПВО. А еще через некоторое время приехал грузовик – привез ведра с краской.

Бойцы противовоздушной обороны, управдом с ключами от чердака и десяток соседей, включая нас с Алевтиной, отправились наверх. Чердак открыли не с первого раза. Старый скрипучий амбарный замок, надежно закрывающий вход, никак не хотел слушаться. Наконец ключ все-таки повернулся, и мы смогли попасть внутрь. Я тут же начала чихать. Было очень пыльно, полумрак. И паутина повсюду. А еще – чего тут только не было! Какого только старого хлама! Яблоку было негде упасть. Мы незамедлительно приступили к разбору. Времени было мало. Всё сносили вниз по лестнице во двор. Там были и какие-то деревянные предметы, приспособления непонятного назначения – как же они пригодились спустя буквально пару месяцев, когда у нас появились буржуйки.

А пока на дворе стояло жаркое, душное лето. Работа спорилась, несмотря на жару и духоту. Бабушка периодически приносила из нашей квартиры всем желающим в кружке холодной воды или стакан ароматного чая. Вдоволь напиться и перевести дух.

С чердаком провозились до самой ночи. И еще все воскресенье. А в понедельник уже приступили к покраске. Красить было непросто. Опыт пришел уже во время работы. Кисточки сами по себе были тяжелыми, и нужно было прокрасить большие поверхности. И покрывать их краской по нескольку раз. Краска была очень ядовитая. Если случайно попадала на кожу, то начиналось сильное жжение, раздражение. Поэтому действовать надо было предельно аккуратно. В понедельник Алевтина и другие взрослые соседи ушли на работу, поэтому оставшиеся балки докрашивали я и еще несколько подростков. А руководила процессом бабушка. Взрослые присоединились к нам уже ближе к вечеру, когда пришли со службы. Так мы и подготовили наш дом к предстоящим обстрелам.