Ирина Муллер - Она жила в блокадном Ленинграде

На остановке в ожидании стояло уже много людей. Это были жители прифронтового района. Все с большими тюками, баулами, чемоданами с вещами. Кто-то положил вещи в старую детскую коляску. Люди переезжали в центр города.

Подошел трамвай. Алевтина с трудом поднялась по ступенькам, толкая впереди себя чемодан с вещами, а на спине висел баул с тяжелыми подсвечниками и тянул назад. Обычно, видя гражданку с большой поклажей, окружающие тут же спешили на помощь. Так уж было заведено в Ленинграде. Но сейчас вокруг были такие же увешанные тюками и баулами женщины. Многие еще крепко держали за руки малолетних детей. Алевтина оплатила у кондуктора проезд, автоматически посмотрела на билетик – а вдруг он счастливый и заняла место у окошка. Ехать нужно было примерно час. А в центре города, на другой трамвайной остановке, недалеко от нашего дома, я уже дожидалась свою старшую сестру, чтобы помочь ей донести вещи.

Так мы и стали жить втроем.

С момента начала войны я проучилась в школе несколько месяцев, а потом записалась в группу самозащиты нашего дома. Сначала туда отбирали строго по возрасту – только взрослых жильцов дома, и меня в мои шестнадцать лет сначала брать не хотели. Но потом все мужчины нашего дома ушли на фронт. Остались одни женщины. Кто-то эвакуировался, кого-то убили, кто-то умер от истощения. А кто-то переехал жить на производство – потому что в условиях голода и слабости было очень сложно проделывать каждый день путь до работы, а затем обратно. Транспорт встал, и вдобавок ко всему еще были постоянные обстрелы. Приходилось тратить на дорогу иногда по три-четыре часа. И ввиду этого очень многие или жили на своей работе, или перебирались к коллегам или родственникам, живущим поблизости.

И поэтому совсем скоро ряды дружин самозащиты пополнили подростки.

А спустя какое-то время к нам присоединились и дети. Перед тем как приступить к несению службы, я проучилась на специальных курсах. Нам рассказывали о противовоздушной и противохимической защите. В группе были одни девушки-комсомолки.

Я отнеслась к своим новым обязанностям с большим воодушевлением. Патриотический настрой среди населения был настолько силен, что весь город, каждый его житель хотел внести свой посильный вклад в защиту Ленинграда. А иначе и быть не могло. В городе занимались подготовкой светомаскировки, натягивали на стратегические объекты специальные маскировочные сетки. На заводы, на больницы, на правительственные здания, на памятники культуры – чтобы с воздуха фашистским самолетам было непонятно, что перед ними – хлебозавод или просто большое поле.

Еще летом нас, старшеклассников, целыми классами несколько раз возили на окраину города на грузовике, и мы помогали рыть противотанковые окопы и траншеи. Они нужны были в случае, если бы враг подошел вплотную к Ленинграду. Казалось, в этот момент там находились почти все ленинградцы – готовились к обороне нашего города.

Ездили обычно рано утром, все ребята, кто остался в городе, собирались в школьном дворе, подъезжали грузовики, мы рассаживались в кузовы и отправлялись. Весь путь занимал минут сорок. Пока ехали, говорили о последних новостях с фронта. Кто-то уже получил первые весточки от родных: сложенный в треугольник листок бумаги – письмо с фронта. Опаленное порохом и кровью. У всех нас отцы и старшие братья ушли воевать в самые первые дни войны. Эти письма читали и снова перечитывали по вечерам вслух всей семьей. Пересказывали соседям и друзьям. Такие письма-треугольники будут приходить, наверное, в каждый дом во время войны. А во многие семьи придет самое страшное их них – похоронка.

И вот мы на месте. Нам выдавали лопаты, объясняли, как нужно копать, и мы приступали к работе. Рядом с нами, ребятами, работало много взрослых. Это были и врачи, и инженеры, и научные работники. Некоторые женщины были с красивыми прическами, иногда даже с помадой на губах. Многие в нарядных летних платьях, а некоторые даже в элегантных туфельках, купленных скорее всего сразу после получки – заранее, специально к тому моменту, когда на дворе будет хорошая погода. Мы, пока еще люди мирного времени, пока еще не опаленные огнем войны, ее ужасами, роем окопы на подступах к нашему городу. Каждый хотел сделать как можно больше. Работали не покладая рук. После первой поездки у меня болело все тело. Руки, спина. На следующее утро еле встала с кровати. Но потом потихоньку втянулась.