Николай Шпанов - Первый удар (сборник)

Скоро разрывы зениток остались сзади. Колонны прошли зону огня. Батареи послали еще залп вслед замыкающим патрулям и умолкли. Собрав донесения частей, Дорохов суммировал потери: во второй и третьей колоннах восемь самолетов сбиты; двадцать один получили легкие повреждения, исправляемые в полете; в первой колонне – один имеет серьезное повреждение органов управления. Это был самолет командира первой колонны. За несколько минут до того как противник начал обстрел эскадры, у его самолета заело трос управления рулем направления. Пока его исправляли, летчику пришлось поневоле оставить строй и делать непрерывный круг. Тут начался обстрел. Кружащийся самолет был выгодной мишенью для зениток. Прежде чем на нем исправили повреждение, он был подбит. Волков, летевший в соседней с командиром колонны машине, успел еще заметить, как поврежденный самолет командира, потеряв управление, беспорядочными кривыми пошел к земле. Безнадежность его положения Волков понял потому, что тот сбросил сразу все свои бомбы. На земле вспыхнули огоньки кучных разрывов, и взлетело темное облачко дыма и земли. Волков занял место командира первой колонны и донес об этом флагману. Таким образом, командирский самолет был единственным погибшим в первой колонне. Она вся успела пролететь зону зениток, прежде чем их огонь стал поражающим.

Радиослужба противника пыталась мешать работе наших раций, посыла ложные приказания и донесения. Сафар получил циркулярное радио флагмана об этой мешающей работе противника и перестал тратить время на расшифровку явно ложных передач. Но все же эта служба помех сыграла свою роль: флагман принужден был дважды менять шифр. Кто мог поручиться, что противник не знает нашего кода? Нужно было проявить большое чутье и хорошо разбираться в обстановке, чтобы с уверенностью отбрасывать то, что не внушало доверия.

И нет ничего удивительного в том, что Сафар отнесся с недоверием к одной радиограмме, содержавшей неразборчивые слова, хотя под нею и была условная подпись Дорохова. Смысл следующей за нею, полученной Сафаром, радиограммы флагмана сводился к тому, что без крайней надобности и без атаки со стороны противника самолетам эскадры в бой не вступать, ни при каких обстоятельствах не уклоняясь с маршрута. В заключение следовал приказ первой колонне Волкова принять на себя роль охранения; разбившись на две группы, отойти на фланги главных сил с превышением до тысячи метров и следовать так до тех пор, пока противник не выйдет из поля зрения.

Сафар решил, что это относится к предстоящим встречам с врагом, и спокойно продолжал полет.

Если бы он не принял плохо понятую радиограмму за фальшивку германо-поляков, то знал бы, что разведкой эскадры обнаружена колонна автожиров противника числом до ста машин, идущая на высоте, несколько превышающей высоту СБД и под углом к курсу эскадры…

Зная, что боеспособность автожиров ничтожна, Дорохов мог допустить лишь два варианта: или это наблюдение, или автожиры имеют целью бомбометание по колоннам его эскадры. Но расчет скоростей показал флагману, что курс автожиров пересечется с курсом эскадры только в арьергардной части последней. Лишь самый хвост колонны могут зацепить автожиры. В случае отсутствия у автожиров каких-либо агрессивных намерений, присутствие их никак не повредит эскадре, напротив, противник убедится в том, что она движется прямым курсом на Варшаву. Это может сыграть лишь положительную роль в развитии дальнейшей операции: командование противника будет дезориентировано собственной разведкой. Если же автожиры захотят произвести бомбометание по самолетам эскадры, им придется снижаться. Тогда СБД первой колонны атакуют автожиры. Для них не составит труда отогнать тихоходные и неповоротливые аппараты. Отвлекаться же на предупредительный бой с противником, присутствие которого может и не принести никакого вреда, командир эскадры не хотел. Было дорого время и каждый грамм горючего в баках СБД.

Ничего этого Сафар не знал. Он не мог видеть и перестроения колонн, когда СБД Волкова разошлись на фланги эскадры. Эскадрилья Сафара шла в замке левого крыла своей части. Именно Сафару могла угрожать бомбардировка автожиров, если бы они ее начали. Но для Сафара появление их слева и сверху было неожиданностью.

Это было нечто совершенно новое и удивительное, заслуживающее того, чтобы передать флагману. Сафар поспешно послал в эфир позывные флагмана и стал передавать голосом, не шифруя, сообщение о замеченных автожирах.