Александр Добрый - Третий тост

И теперь уже в нашу честь играл оркестр, пели над головой пули, тяжело, методично и удивительно медленно буравил воздух калибр 14,5. Мой добрый товарищ Расписной, чья группа попала в засаду как раз у того красного куста, потом рассказывал, что мы успели в самый раз – их ждали и подготовленным, плотным огнём не давали даже поднять головы. Что-то кричали – правда, называли восьмой ротой – видимо просто перепутали подразделения. Наш огонь с фланга оказался для них неожиданным. Противник поперхнулся, анализируя новые вводные, переключился на нас и дал возможность ребятам отойти. Потеряв одного раненого, который, не имея возможности отступить по зелёнке, вместе с тремя сопровождающими нырнул в высокую траву и пополз по полю, группы Расписного и прикрытия возвращались на исходные.

Короткими перебежками мы отходили домой, разом останавливаясь и открывая шквальный огонь по противнику, пригибались и снова бежали по тропе, хоть и достаточно далеко от врага, но – как на ладони. Я, Шамай с СВД, Шахматист с РПГ и АК, Рус с бесполезным на таком расстоянии ПБС и УСами в магазине, молодой, недавно прибывший пулемётчик Ден с ПК , Лёха Злой и Беда с автоматами. Пролетел беспилотник, а рядом с укрепкой противника поднимались клубы чёрного дыма. Только потом мы узнали, что БПЛА был наш, а дымы – это попытки врага выкурить нашего раненого с сопровождением, которые ползли по полю. На их счастье, ветер дул в обратную сторону и огонь не разгорался.

(фото из личного архива А. Доброго)

А потом в параллельной зелёнке, где отходила вторая группа, уже на нашей полосе минирования, мы услышали одиночный подрыв. Поднялся сизый дымок, а сердце сжалось.

Пять месяцев назад мы проверяли зелёнку, которая разделяла наши позиции с противником. Шли вчетвером: я впереди, через десять метров Кусок, ещё десять – Солдат, ещё десять – Муслим. Всё, как положено, спокойно и не торопясь. Старая растяжка МОН-50 провисла и лежала на земле. Мы втроём прошли над ней, не заметив, а когда я остановил группу и развернул домой, Муслим уже присел у куста, придавив эту растяжку каблуком. Как положено, он прикрывал наш отход, пропуская одного за другим, а когда развернулся сам на том самом каблуке – прозвучал взрыв, бросивший нас всех на землю. Муслим погиб мгновенно – Царствие ему Небесное. Он лежал спокойный и повзрослевший, в одно мгновение ушедший в такие дали, что перехватило дыхание и обручем сдавило горло. Мы забрали оружие и раненого Костю, а за Димой Муслимом пошла группа, которая и обнаружила подробности трагедии. Ещё одна веха, куда возвращаешься постоянно. Ведь я остановил и развернул группу в тот самый момент, когда мой товарищ наступил на растяжку, даже не подозревая об этом – там, где прошли уже трое. И запах смерти я почувствовал ещё до того, как она пришла, внезапно натолкнувшись на невидимое препятствие – просто физически не мог идти дальше, тем более что задача была уже выполнена, следов противника не обнаружено. Минут пять я прислушивался больше к себе, чем к внешнему миру, оглянулся на ребят – те сидели через каждые десять метров и терпеливо ждали. Я махнул в сторону дома и все согласились, как показалось, с облегчением. Тогда я и развернул группу. А проходя мимо Димы, я ведь почувствовал беду – остановился, наклонился к нему, спросил, всё ли в порядке. Но мы уже возвращались домой по уже пройденной тропе, а мне не хватило опыта, когда предчувствие для разведчика часто важнее логики и знаний.

И вот такой знакомый подрыв на отходе нашей второй группы.

Сухарь – молодой, угловатый и какой-то постоянно «контуженный» парень часто попадал в трагикомические ситуации. Утром две группы и он вместе со всеми прошли наши минные заграждения, переступая растяжки и обходя ловушки. После боя, на обратном пути все прошли мины без приключений и, даже Сухарь, замыкающий, переступил эту растяжку, но висевший сзади ПК был длиннее привычного автомата. Это уже не первая рубашка, в которой он родился – я даже не представляю объём работы его Ангела-Хранителя! МОН-50 была направлена вдоль тропы, в сторону противника, за спину этого «контуженного», но очень счастливого человека.

Вернувшись на опорный пункт, мы узнали краткие подробности боя и отхода второй группы, про ранение Максимуса. Про то, что ребята вчетвером, под слепым огнём противника, ползут через поле наискосок к ещё одной параллельной зелёнке, которая до сего момента была пустой. С нашей стороны уже вышли трое бойцов из резерва, в том числе двое именинников, которых обычно не привлекают на боевые в такой день. Но выбора не было – с противной стороны также выдвинулись на перехват. И надо было успеть забрать под себя как можно большую часть лесополосы, чтобы обеспечить выход раненого с сопровождением. Вдвоём с Шамаем мы заскочили в пикап местных разведчиков, которые с небольшим крюком помчались к той самой зелёнке прямо по полю. Мы спрыгнули и поспешили на помощь вслед идущим впереди бойцам.