Николай Асанов - Огненная дуга

Но какая-то часть самолетов прорвалась к советским позициям, и курган вдруг всколыхнуло, словно началось землетрясение, которое Толубеев пережил мальчиком в Крыму. Он еще успел подумать, что «второй снаряд в ту же воронку не падает, вторая бомба рядом не ложится!» — как страшный взрыв обрушил на него потолок, а может быть, это встал дыбом пол, и он потерял сознание.

Очнулся он оттого, что молоденький связист надтреснутым голосом умолял его, встряхивая за плечо:

— Товарищ подполковник, очнитесь! Очнитесь! Генерала убило!

Толубеев встал и привалился к стене, так как пол под ним все раскачивался, как палуба штормующего судна. Генерал лежал рядом с амбразурой, и лицо у него было удивительно спокойное. На левой стороне гимнастерки темнело медленно расплывающееся пятно. Возможно, он был так спокоен потому, что не успел увидеть ни воздушную карусель, ни прорвавшихся танков. Если это так, то Толубеев мог только позавидовать покойному.

Наконец до него дошел смысл причитаний связиста, который все тем же дребезжащим голосом продолжал:

— Со штабом связи нет. Рация наша разбита. Санбат не отвечает. Полки просят указаний. Я никому не говорил, что генерала убило…

Он и сейчас, в бою, был исполнен уважения к своему убитому начальнику. Он не говорил: «Генерал убит», он мог только сказать: «Генерала убило». Толубеев, держась за стену, подошел к зуммерившему телефону.

— Говорю по поручению первого, Толубеев. Доложите обстановку в хозяйстве!

Звонили с правого крыла дивизии. Во время первой танковой атаки полк сильно потеснили, но потом положение восстановилось. Прорвавшиеся на стыке между вторым и третьим полком немецкие танки, по-видимому, наткнулись на штаб. Сейчас все прорвавшиеся глубоко танки уничтожены, но связные, посланные в штаб, не возвратились. В поселке, где размещался штаб, слышна стрельба. На выручку туда брошен батальон из резерва и две самоходных пушки.

Левофланговый полк, неся потери, отступил на вторую линию обороны. Бой продолжается на улицах населенного пункта. Немецкие танки и автоматчики пытаются отсечь деревню, но артиллеристы действуют успешно, сожжено и подбито много танков и бронетранспортеров противника.

В проеме кирпичной кладки появился запыленный связист. Он откозырял незнакомому офицеру, посмотрел на убитого генерала, сказал:

— Связь со штабом дивизии восстановлена. Штаб перебазировался в Яблоневку. Там был бой. Есть убитые и раненые.

Подойдя к столу с телефоном, взял трубку, подул в нее, тихо сказал:

— «Маргаритка», я «Тюльпан». С вами будут говорить, — и протянул трубку Толубееву.

Толубеев услышал знакомый голос начальника штаба дивизии.

— Толубеев слушает. Генерал убит, — раздельно произнес он.

Начальник штаба помолчал, что-то сказал в сторону, наверно, тем, кто окружали его, потом снова заговорил в трубку:

— Принимаю командование на себя. Вас разыскивает Васильев, приказано вернуться во вверенную часть. Ваш броневик в танковом резерве. Связист вас проводит. Кратко доложите, как положение на КП?

— Два прямых попадания бомбы, но работать можно.

— До свидания, товарищ подполковник. Если повезет, еще увидимся!

«Да, если повезет! Всего полчаса назад об этом говорил генерал».

Толубеев позвал связиста и вышел в узкую траншею, что вела в тыловые порядки войск.

«В течение 6 июля наши войска на Орловско-Курском и Белгородском направлениях продолжали вести упорные бои о крупными силами танков и пехоты противника. Наступление противника поддерживалось большим количеством авиации.

На Орловско-Курском направлении все атаки противника отбиты с большими для него потерями.

На Белгородском направлении противнику, ценой больших потерь, удалось незначительно продвинуться на отдельных участках.

По неполным данным, нашими войсками на Орловско-Курском и Белгородском направлениях за день боев подбито и уничтожено 433 немецких танка. В воздушных боях и зенитной артиллерией сбито 111 самолетов противника. Взято в плен 22 немецких летчика».

Толубеев внимательно прослушал всю сводку и все боевые эпизоды, включенные в нее. О появлении в боях новых немецких танков «тигр» и «пантера» ничего не говорилось. Если бы он сам не видел, как артиллеристы лейтенанта Калинина расстреливали это «чудо немецкой техники» вчера утром, он мог бы подумать, что ни немцы, ни мы не ввели в продолжающийся бой никакого нового вооружения. А может быть, это дезинформация для немцев? Вы, мол, выпустили на поле боя целый зверинец, а мы этого даже не замечаем, бьем и «тигров» и «пантер», как зайцев? Но ведь мы сообщаем всему миру, что немцы все-таки потеснили нас на Белгородском направлении? Однако и сами немцы ни слова не сказали о своем начавшемся наступлении. Сводка немецкого командования тоже лежала на его столе, — Кристианс позаботился, — но в ней не было ни слова о боях на Брянском направлении, как они именовали этот участок фронта…