Никита Карацупа - Жизнь моя — граница. Рассказы пограничника

— Хорошие будут овчарки! — не мог я нарадоваться. — Но вот куда их девать сейчас?

— Пусть у меня живут на складе, — решил повар, — подальше от глаз начальства, а там что-нибудь придумаем.

Теперь у меня появились приятные хлопоты: как только выдавалась свободная минута, я приходил на склад, чтобы посмотреть на своих питомцев, покормить их.

Щенки были как две капли воды похожи друг на друга. Я относился к ним одинаково ровно и внимательно. Но где-то через месяц твердо решил: моим будет вот этот, шустрый и энергичный щенок, которому я дал кличку Ингус.

Когда я уходил на службу, повар прятал щенков то в бочку, то в ящик, чтобы никто посторонний не увидел их. И все-таки однажды повар не заметил, как на склад зашел начальник школы.

— Кто вам разрешил здесь держать собак?

Повар вытянулся и доложил:

— Это Карацупа принес…

Начальник приказал:

— Вызвать Карацупу!

Я с замиранием сердца пришел на склад: уже знал, что там случилось.

— Это безобразие! — шумел офицер. — Кто вам позволил держать собак на продовольственном складе?

— Да это еще не собаки — щенки, — оправдывался я, но начальник школы даже слушать меня не хотел.

— Убрать! — приказал он. — Сейчас же!

А для солдата приказ — закон. Нужно его выполнять. А выполнить приказ — проще всего. Выбросить щенков — и не будет разговоров. Только разве мог я так поступить? Жаль было своих питомцев. Будь что будет, подумал я, но от своего не отступлюсь.

— Товарищ начальник школы, — обратился я к офицеру, — разрешите мне хотя бы одного оставить, — и показал на Ингуса. — Посмотрите, как у него уши стоят…

Ингус, услышав свою кличку, действительно поставил уши торчком и посматривал то на офицера, то на меня. Начальник школы глянул на Ингуса и не сдержался:

— Смотри-ка, и правда…

Подошли товарищи, стали упрашивать офицера, чтобы тот разрешил оставить щенка, из которого наверняка получится хорошая служебная собака.

Начальник школы был человеком суровым, но добрым. К тому же, он любил собак и понимал в них толк. И он согласился: пусть живет, только следует щенка перевести в вольер и, как солдата, зачислить на довольствие. То есть собака будет получать солдатский паек: мясо, крупы, из которых ей будут готовить пищу.

Второго щенка отдали сыну начальника школы.

Я в тот день был самым счастливым человеком на свете: сбылась моя мечта. У меня, как и у других проводников, появилась собака. От радости я даже расцеловал Ингуса. Ингус тоже не остался в долгу: лизнул меня в лицо.

Не ошибся я в выборе: сколько потом верой и правдой служил мне Ингус, сколько раз выручал и спасал! Вместе мы мерзли в морозы, выслеживая нарушителей, вместе мокли под проливным дождем, изнемогали от жары.

За три года службы на дальневосточной границе я вместе со своим четвероногим другом пробыл в нарядах более 5000 часов, это значит 208 суток без сна и отдыха, и прошел, преследуя врага, около 16 тысяч километров, это, примерно, расстояние от Хабаровска до Москвы и обратно.

Выбрал я время написать военкому: рассказал о своей службе, о задержанных нарушителях, о своем первом наряде, который возглавлял коммунист Фокин.

А дело было так.

Молодые пограничники знали, что на нашу сторону часто перебираются белогвардейцы, чтобы захватить наших бойцов, у которых еще мало выдержки и умения. И вот однажды Фокин, бывалый солдат, повел группу молодых пограничников, чтобы на местности научить их, как нужно маскироваться, вести наблюдение. Он предупредил: идти нужно так, чтобы не скрипел песок, не шуршали листья, не хрустели ветки. Бойцы шли осторожно, держа оружие наготове.

Внезапно впереди послышались шорохи. Стало ясно, что наскочили на засаду. Молодые пограничники растерялись, кое-кто даже попятился. Но Фокин смело ринулся вперед. Через несколько секунд там поднялась пальба и послышался шум борьбы. Я первым бросился ему на выручку. Это подстегнуло остальных, и победа оказалась за нами. Только одному белогвардейцу, в момент схватки отсидевшемуся в воде, удалось улизнуть на свою сторону живым.

Нарушителей привели на заставу. Белогвардейцы просто напугались нашей численности — никогда столько бойцов они не видели в пограничном наряде. И, наверное, подумали, что на них специально устроили облаву. Если бы они знали, что это необученные бойцы, то так быстро бы не сдались.