Николай Стариков - Ваше благородие

— От кого стало известно, что командир полка должен прибыть сюда?

— Об этом знал роевой, его убили первым.

— Где находится человек, который давал вашим командирам информацию?

— Нам это неизвестно.

— Знаете, как поступают с бандитами в военное время?

— Мы не бандиты. Мы повстанцы, патриоты.

— Негодяями вас надо величать, а не патриотами.

— Мы за свободу!

— За свободу от кого? От своих братьев по крови и по духу? В угоду националистам? Не в бою, а по наводке напали на выполнявших свои служебные обязанности офицеров и красноармейцев, не имевших к вам отношения. В чем здесь патриотизм?

— Пан майор, — осмелился один из задержанных, — мы ведь действительно не знали, кого следовало задержать. Нам сказали захватить и доставить к командиру четы всех, кто прибудет к мельнице.

— Что потом с нами было бы?

— Для поднятия собственного авторитета планировали повесить командира полка, остальных расстрелять.

— Это же бандитские выходки, а не повстанческие дела.

Обратный путь оказался долгим. Накоротке выглянуло яркое, теплое солнце, и земля начала быстро оттаивать.

Бойцам и задержанным пришлось неоднократно толкать машины. Американские «студебекеры» более или менее справлялись с задачей, немецкие тупорылые могли лишь помогать при буксировании. Ближе к вечеру выбрались на грейдер. Николай Дмитриевич намеревался поехать за трофеями на следующий день, но командир полка не разрешил.

— Подсохнет земля, тогда посмотрим.

Погода тем не менее изменилась к худшему. Пошел дождь, сильнее развезло.

Колонна прибыла в «Рощу» затемно. Едва Бодров вошел в свою землянку, следом прямо-таки ворвалась Тамара. Она всплеснула руками, взяла ладонями побитое лицо, повернула к свету, ахнула. Покопалась в медицинской сумке, а когда вновь посмотрела на Сергея, ее глаза были наполнены слезами.

— Чего ради?

— Не понимаете вы ничего!

Командир полка молча уселся на табуретку, вытянул губы для неприятной лечебной процедуры, закрыл глаза. Но тут же вновь открыл — Тамара поцеловала его.

— Мне же больно.

— Извините, не удержалась.

— Вы во всем такая же несдержанная?

— Когда как.

— Со мною сдерживайтесь, пожалуйста. Не хотелось бы одергивать вас.

— Не все в моих силах. Есть вещи, для которых не помеха даже унижение или оскорбительное мнение.

— Где предел?

— Не знаю. Такой я уродилась, такой останусь.

— А если на пути преграды, обойдете?

— Я их ломаю.

— Не боитесь последствий?

— Волнующие мысли страшнее.

— Каков ваш идеал?

— Непорочность, душевная чистота, преданность делу.

— Какому «делу»?

— Служению своему народу.

— Высокопарно!

— Каждый выражает мысль так, как подсказывает разум.

Сергей отнесся к разговору как к ничего не значащему диалогу между медицинским работником и пациентом во время процедуры, поблагодарил Тамару за аккуратную работу и чрезмерное сочувствие к нему. Женщина кокетливо поправила волосы, улыбнулась:

— Буду наведываться во избежание осложнений.

Дежурный по штабу сообщил, что прибыл Лисячко, командир разведывательного отделения. Устим знал о происшествии, в его обязанности входит разведка района выполнения оперативных задач полком, тем более маршрута поездки командира. Однако ничего не было сделано, хотя и по не зависящим от него причинам. Пока отделение представлялось при построениях одним человеком, и, по существу, он вел работу лишь в районе Горобцов. Теперь его присутствие там становилось ненужным. Об этом Бодров повел речь.

То, что ему не влетит за командирскую рекогносцировку, едва не стоившую жизни группе офицеров и бойцов, Лисячко определил сразу, как только Бодров повел речь о переключении работы разведывательного отделения на район Березовки. Он знал о предстоявшей передислокации. Марина успела поведать, что там живет ее двоюродная сестра Олеся с двумя дочурками. Девушка бывала в райцентре и не раз, поэтому смогла обрисовать село. Теперь Устим пересказывал командиру впечатления, добавлял те сведения, которых не могла дать топографическая карта. В заключение беседы Бодров спросил младшего лейтенанта:

— Сможет Марина сыграть роль жены?

— Ой! — покраснел Лисячко. — Зачем это?

— Надо походить супружеской парой по окружающим селам в роли менял.

— А по-другому нельзя?

— Ничего лучшего сейчас не придумаешь. Брата и сестру ночевать не пустят, места надо много. А так — полезай на печку и дело с концом. Опыт у нас солидный в этом.