Юрий Тимофеев - Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели. Сели. Поехали. Там разберёмся. 25-летию начала первой Чеченской войны посвящается!

– Что ты сказал, гандон? – прошипел от неожиданности Кучумов.

– Повторю. Ты стукач особиста полка, чмо и шестерка.

– Стукач кого?

– Особиста.

– Кто это такой? – недоумевая произнес Кучумов.

– Вот, вижу хорошую подготовку КГБ. Я знаю, они там своих стукачей готовят к таким разговорам.

– Что ты несешь, старлей? Ты че о..л? – уже громко произнес Кучумов.

– Я тоже сейчас начну орать и весь батальон узнает кто ты.

– Я не понял. Поясни предъяву. – уже более спокойно и гораздо тише произнес Кучумов.

– Дверь плотно прикрой.

Кучумов послушно прикрыл дверь.

– Поясняю. Ты нагло на глазах офицера продаешь солярку. Смело пьешь водку. Очень нагло, с вызовом, на «ты» смеешь обращаться ко мне. Почему? Кто из батальона может себе это позволить? Никто. Только ты. Почему? А потому что тебя опекает особист. Только под их опекой можно такое себе позволить.

– Это все х..ня, то что ты говоришь. Мне все пох…

– Возможно. Но, ты мне объявил войну. Я не хотел принимать вызов, но другого выбора у меня нет. Ты решил подрывать мой авторитет, а я буду уничтожать твой авторитет. Это война. Посмотрим кто победит.

– Я твой рот…… – Кучумов разразившись матерной тирадой покинул канцелярию.

Полный крах. Я остался с очень тяжелыми мыслями.

Это беспредел! И ничего сделать не могу. Так оставлять нельзя. Надо срочно с этим Кучумовым разбираться. Но как? Выход только один.

Я взял лежавший у меня в сейфе заполненный магазин к ПМ, вышел в расположение и направляясь быстро к Кучумову громко крикнул:

– Рядовой Кучумов, ко мне!

Кучумов обернулся и громко ответил:

– Пошел на …..!

В расположении раздался громкий, веселый и одобрительный смех солдат.

В ту же секунду я подскочил к Кучумову и что есть силы, максимально расчётливо. нанес ему кулаком с зажатым в нем магазином удар в лицо. Кучумов пошатнулся, а я тут же нанес ему еще несколько ударов в туловище. Кучумов начал оседать. В это время один из солдат взвода обеспечения батальона успел принять стойку для нанесения удара по мне и я мгновенно переключился на этого солдата, который после первых же ударов закрылся и медленно отступил, потом отыскал глазами еще одного солдата который явно громко смеялся и нанес несколько ударов по нему. Остальные быстро отскочили на безопасное расстояние и все смешки резко прекратились.

Я осмотрелся. Кучумов присев пытался прийти в себя.

Не дать ему этого сделать! Только добивать, пока не попросит пощады!

Я нанес сильнейший удар в туловище Кучумова ногой. Кучумов буквально завыл от боли. Не останавливаясь нанес ему удар ногой в голень. Потом нанес еще по несколько ударов ногами остальным двум солдатам. Оба запросили пощады, и я им скомандовал:

– Встать!

Солдаты не смогли подняться, а я нанес им еще по паре ударов ногой. Но уже не так сильно.

– Встать!

Вскочили.

Посмотрев на своего заместителя, скомандовал:

– Немедленно сюда три половых тряпки и ведра!

Через несколько секунд тряпки и ведра были на месте.

– Взлетку! Даю четыре минуты!

Оба солдата переглянулись, и я сразу нанес им несколько ударов ногами, после чего началась влажная уборка.

Этого, от них, мне было достаточно.

Ни слова не произнося подойдя к Кучумову нанес ему несколько ударов ногой.

– Хватит! – заорал Кучумов.

– Проси прощения чмо! Громко, так что бы весь личный состав слышал! – заорал я и нанес ему сильнейший удар ногой в ягодицу.

– Не буду!

Я нанес еще несколько ударов, но Кучумов издавал только стоны.

Не попросит. Бесполезно. Надо как-то выходить из этой ситуации.

Подошел к своей роте. Увидел один ненавидящий взгляд и тут же нанес удар, потом еще несколько ударов по кому попало. Воцарилась тишина.

– Батальон строиться! Бегом!

Все быстро зашевелились, забегали.

– А сержанты в этом сраном батальоне есть?

Начали раздаваться команды сержантов. Построились. Мне доложили.

Стояла мертвая тишина.

– С этого момента все мои команды и распоряжения выполняются мгновенно и беспрекословно, всем личным составом батальона. Есть те, которые не согласны?

Тишина.

– Не слышу!

– Никак нет! – ответил батальон в разнобой.

– Не понял.

– Никак нет.

В итоге через несколько раз получил громкий и дружный ответ.

Кучумов продолжал находиться в том же месте и слегка постанывал.

– Вольно! – подал я команду.

Осмотрел весь строй и обратился ко всему личному составу.

– Мужики! Я не хотел этого всего. Я не хотел бить Кучумова. Даю вам честное слово. Как его зовут?