Юрий Тимофеев - Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели. Сели. Поехали. Там разберёмся. 25-летию начала первой Чеченской войны посвящается!

Осенью после увольнения личного состава, пополнение не пришло. Как и обещали. Впрочем, к этому я был готов. С техникой был полный порядок. Этому вопросу я старался уделять основное внимание.

Кучумов уволился и в батальоне не осталось ни одного водителя. Иногда приходилось садиться за руль УРАЛа офицерам, включая меня. Дослужились! Какая честь быть водителем грузовика!

В целом ситуация в полку продолжала деградировать. Из трех танковых батальонов людей хватало максимум на два, в них и свели всех солдат-танкистов. Солдат своей роты я практически не видел, максимум три человека получалось «вырвать» для работы на технике, а так они все время пропадали в различных рабочих командах и командировках. Боевая подготовка полностью отсутствовала, даже расписания не писали. Рабочий день был почти нормированным, с обязательным выходным. Изредка заступал помощником дежурного по полку.

На Новый год приехала Ольга.

Я понимал, что Ольга очень хочет замуж, но говорить мне об этом не осмеливалась. Знала мое мнение.

Весной в полку сократили штаты. Теперь даже по штату в роте должно быть тридцать человек, остальной личный состав должен был поступать из Автозаводского районного военкомата г. Нижний Новгород, в случае войны. На деле в роте было два солдата, оба механики-водители, а в батальоне восемь солдат. Деградация полная.

Летом 1993 года меня опять отпустили в отпуск летом, и мы с Ольгой повторили свое путешествие сначала на юг, потом в Калининград и далее по побережью Балтики.

Неожиданно для меня Ольга призналась, что у нее появился парень, ходит в моря и предлагает ей выйти замуж. Я спросил, что она решила, а она ответила, что поскольку от меня предложений нет, то и у нее выхода другого тоже нет. Сказала, что пообещала парню дать ответ после его прихода из рейса. Больше к этой теме мы не возвращались. Мне было жаль терять Ольгу, мои мысли постоянно возвращались к этому вопросу. Однако, жениться я не хотел категорически.

В этой поездке стало известно, что с осени посетить наши Прибалтийские страны можно будет только по заграничному паспорту и по визе. А у нас, у офицеров, не было не то что заграничного паспорта и, но простого не было. До меня дошло что, возможно, я в последний раз в жизни вижу Ниду, Клайпеду, Палангу, Юрмалу, Ригу, Пярну, Таллин и другие города. Стало как-то нестерпимо больно и обидно. Но Литва, Латвия и Эстония очень хотели от нас отгородиться. Тяжело было на душе. К этим мыслям я возвращался постоянно. Не хотелось признавать, что местное население совсем не хочет жить с нами, да еще без границ. Возмущало и то что мы не собираемся вводить визовый режим с Азербайджаном, Арменией, Грузией и всей Средней Азией. Вот если бы наоборот, со всеми южными странами визовый режим, а с Прибалтикой безвизовый режим!

Тогда я не понимал, как теперь можно будет попасть на машине из Москвы в Калининград. Получается, чтобы проехать в Калининград на машине или на поезде, нужна виза? Не может быть. Наши начальники не должны это допустить. Но ощущения были тревожные. Это была моя последняя свободная поездка в Прибалтику и о новых правителях России я думал слишком хорошо, все потом оказалось гораздо хуже.

Опять я вернулся, к тем еще детским и юношеским размышлениям о том, что такое Родина. Покидая Прибалтийские страны у меня возникло очень острое чувство что, я покидаю свою Родину, которая теперь мне и не Родина. Горько и тяжело было на душе.

Осенью в батальоне не осталось ни одного солдата. Боевая подготовка шла только в первом и втором танковых батальонах, да и то, второй танковый батальон был не полного состава, а третий танковый батальон имел лишь механиков-водителей.

Впрочем, я, как и остальные офицеры-пехотинцы со временем вошли во вкус новых условий службы. Размеренная и почти гражданская жизнь начала нравиться. Ностальгии по боевой подготовке было все меньше. Я занялся подготовкой к академии и личной физподготовкой. Квартира у меня была оплачена до конца года, но надо было еще оплачивать коммунальные расходы, а деньги в полку прекратили платить вообще. Вместе с тем, не смотря на крайне экономный подход к расходованию денег, к ноябрю месяцу они закончились, полностью. Чему удивляться? Я все-таки позволял себе с Ольгой расходы в отпусках. Грузинский запас полностью иссяк.

Все время я ходил и думал где достать деньги. На выплату денежного довольствия я не рассчитывал потому что начфин полка насчет его выплаты давал мрачные прогнозы. Украсть я тоже ничего не могу. Нет боевой подготовки, нет топлива.