Грянул первый выстрел — стена окуталась фонтаном рыжей кирпичной пыли, с воем полетели в разные стороны осколки и обломки кирпича. Раздались крики раненых. Старлей стиснул зубы от бессилия, и тут с неба прямо по фрицам хлестнули огненные струи трассеров. Сплошной ливень пуль косил прислугу пушек, словно косой. Немцы бросились врассыпную, но поздно — сквозь грохот боя послышался режущий уши свист, что-то мелькнуло, и грянул мощный сдвоенный взрыв. Позицию фашистов заволокло облаком серой цементной пыли. Оттуда вылетело, вращаясь в воздухе оторванное колесо короткоствольной 75-мм пушки «LeIG 18»…
— УР-Р-А-А!!!
Раздалось из развалин, по которым скользнула быстрая тень. Почти отвесно в небо ввинтился стремительный туполобый биплан, уходя после почти мгновенной атаки…
Владимир удовлетворённо зафиксировал в памяти результат своего удара. Подкрался на бреющем, стремительный удар, залп из всего бортового оружия и две стокилограммовых фугаски на закуску. Коротко и результативно. А ребята теперь отобьются. Скоро стемнеет, и им подбросят боеприпасы и подкрепление. Вёрткий «И-153» нырнул в густое облако дыма над горящим городом…
Столяров воевал уже три недели в качестве штрафника. Майор, забравший его в свой полк, не смог предоставить ему «Ил-2», чему, если честно, Владимир был рад. Бывшему капитану больше нравилась скоростная, послушная и вёрткая «Чайка». «Ильюшин» более защищён бронёй, но в пилотировании медлительней и неуклюжее. Да и летал он на ней с небольшими перерывами уже три года. За это время он настолько изучил эту машину конструктора Поликарпова, что мог летать на ней, кажется, с закрытыми глазами.
В полку Столярова первое время сторонились. Но это его не огорчало. Штрафник всё прекрасно понимал: его слова подтвердить не кому, а свою правоту лучше доказывать делом.
После первого же вылета на задание, когда ему удачно удалось продемонстрировать своё умение, угодив бомбой, брошенной в пике точно в немецкую самоходную пушку, лётчики стали приглядываться к нему. А уже через неделю, после того, как Владимир в резком вираже ушёл от итальянского «Макки-Кастольди» и тут же, сманеврировав, зашёл ему в хвост, а затем развалил пушечной очередью в упор на составляющие — кое-кто из молодых не посчитал зазорным поучиться у штрафника. Впрочем, как и из «старичков». Авторитет лётчика рос быстро. Правду говорят — если кому что дано — то так и будет.
Столяров был лётчиком, как говорят, от Бога. Лётная интуиция, умение чувствовать машину и выжимать из неё то, о чём даже не догадываются конструкторы, создавшие её. Мгновенная реакция и острый математический ум — это то, чем Владимир обладал. Плюс отменные физические данные, острейшее зрение и повышенная нервная реакция. Иногда это выходило ему боком, но чаще всего — выручало из безвыходных, казалось, ситуаций. И ярко выраженные способности лидера. Лётчик мог вести за собой людей, и они охотно шли за ним. Но самое главное — бесценный опыт боевого пилота, прошедшего самые страшные схватки самых первых дней нападения, выжившего в небе, где безраздельно господствовали фашистские истребители…
Вот и Волга. Как обычно, по её глади тянулись лодки и баржи, на которых перебрасывали подкрепления и оружие на берег, где дрались осаждённые советские воины. Прикрывались дымом от горящих нефтяных цистерн, усиленного специально дымовыми шашками. Безвестные труженики везли и везли по простреливаемой с Мамаева кургана водной поверхности. Сверху на них падали бомбы с бомбардировщиков. Их расстреливали истребители и штурмовики фашистов. Но помощь в Сталинград шла…
Внезапно Владимир насторожился — что-то сверкнуло в угасающих лучах садящегося солнца. Лётчик прищурился — точно, ему не показалось: одинокий самолёт за кем-то охотился. Он описывал круги, резко снижался и вновь взмывал в небо. Учитывая то, что в тридцати километрах за линией фронта могут быть только наши, то с вероятностью 99 % это мог быть только немец. Столяров быстро просчитал оставшийся боезапас — маловато. Хватит на пару очередей из пулемётов, для пушек снарядов нет вообще, он неплохо поохотился в этот раз на двуногую нечисть мышиного цвета… Но, сам погибай, а товарища выручай!
«Чайка» с рёвом форсируемого мотора перешла в пикирование, быстро набирая скорость.
«Одна очередь, одна очередь» — твердил про себя пилот. С концов плоскостей сорвались белесые шнуры уплотнённого воздуха, выходящий в этот момент из пологого пике «Дорнье-217» быстро рос в сетке прицела. Столяров отсчитывал про себя секунды, не забывая о просадке машины на выходе из пикирования. Стрелка альтиметра быстро крутилась, бешено отщёлкивая сотни метров.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу