Николай Шахмагонов - Сталин в битве за Москву

– Это понятно, – согласился комбат.

– А мне пора… – сказал майор. – Спасибо за чай…

– Вы один? – спросил комбат.

– Прискакали с ординарцем.

– Негоже это, – покачал головой комбат. – Вот что. Дам-ка я вам ещё своих разведчиков. Ребята что надо. Сержант Овчаров. Выпускник, почитай, без пяти минут лейтенант. Сын генерала, погибшего в июле на Западном фронте. Дивизию его отец выводил из окружения. Дивизию вывел, а сам погиб, уже перед последним рывком. Ну а с сержантом – пару курсантов из его отделения. Он сам выберет, кого взять. Пусть во время боя будут с вашими. Если что, для связи с нами.

– Да, и генералы гибнут часто, – сказал Алексеев. – Вот и мы лишились своего Ивана Васильевича Панфилова…

– Сочувствую. Слышал о нём много хорошего…

– И справедливо. Удивительный был человек. Удивительный. – Майор смахнул слезу, встал, набросил полушубок, с чувством проговорил: – Я ж с ним ещё в военкомате служил. Вот так… Ну, ещё раз благодарю, товарищ капитан. Пора мне.

В это время зашёл старший лейтенант с эмблемами связиста и доложил:

– Разрешение командира полка на помощь соседям получено.

– Я и не сомневался, – сказал майор Алексеев. – Мировой мужик ваш полковник Младенцев. Настоящий герой.

– Звезду Героя он за Финскую получил, – сказал комбат.

Майор Алексеев кивнул, мол, слышал, и стал прощаться. Возле палатки уже ждали сержант Овчаров и два курсанта. Сержант и курсанты… Они всё ещё не знали, что 12 ноября Сталин подписал приказ о присвоении всем кремлёвцам старших курсов лейтенантских званий.

До соседей рукой подать, если напрямик. Но враг вклинился в оборону, и теперь пришлось делать солидный крюк, чтобы вовремя прибыть в стрелковый полк соседей. Ехали верхом. Все всадники отменные. Ехали осторожно, чтобы не нарваться на врага. Конечно, немцы ночами воевать не мастаки, да ведь и у них есть разведчики, для коих ночь-то самое время действий.

Добрались успешно. Майор доложил командиру полка о том, что всё, что необходимо, с кремлёвцами согласовано, то есть взаимодействие, говоря военным языком, установлено. Остаётся ждать сигнала.

Подразделения, выделенные для атаки вклинившегося врага, изготовились к бою. Тяжело ожидание сигнала. Кто ждёт с нетерпением, кто с тревогой, но не было ни среди панфиловцев, ни среди кремлёвцев того, кто ждал бы сигнала с робостью. Ночью ракеты далеко видно. Да вот только частенько пуляет их в воздух немчура распроклятая, от страха пуляет. Страшна ночь в чужой, неласковой стране. Это не Франция, где встречали захватчиков совсем иначе. И климат помягче, поласковее, как и француженки, да и защитники их буржуазного отечества вовсе не таковы, как эти русские.

Взлетали ракета за ракетой, а всё тревожно было немцам. Те, что вклинились в оборону, разожгли костры, грелись. А лес стоял вокруг пугающий, шумели, покачиваясь на ветру, деревья. Небо давило своей безжизненно-плотной пеленой. Тут и у отъявленных головорезов нет-нет да мурашки по коже пробегали, если, конечно, то были мурашки, а не сопровождавшие их европейские ценности под названием – вши.

Немцы посылали в давящую пелену неба одну за другой ракеты, правда, посылали ракеты осветительные, потому и согласовали панфиловцы с кремлёвцами, что будут даны три красные ракеты. Их легко отличить от осветительных. А всё же установили три – мало ли, вдруг да пустит случайно кто из немцев красную…

Сержант Овчаров поглядывал на бойцов-панфиловцев, думал о том, что вот скоро, совсем скоро и он примет стрелковый взвод, а там, глядишь, и ротным станет… Он поклялся служить так, чтобы стать достойным отца, погибшего в первый месяц войны, он поклялся отомстить за мать и младшего брата. Жестокую весть о гибели их принесла сестра Людмила. Не сама принесла. Кремлёвцы ещё до начала войны находились в летних лагерях, так что, вернувшись в Москву, в институт, сестра не смогла навестить его в училище, которое в то время располагалось в Лефортово. Письмо написала, горькое письмо. А вскоре Овчаров узнал, что и Людмила уже в армии, причём в воздушно-десантных войсках. Правда, пока далеко от фронта – готовится её корпус к боям где-то в тылу.

Беспокоило то, что от бабушки перестали приходить письма. Надеялся на то, что вот как получит лейтенантское звание, непременно попросит денёк, чтобы съездить в Москву, выяснить. А то, может, и петлички лейтенантские в Москве, в училище, вручать будут. Впрочем, всё мечты, мечты, а вот враг рвётся к столице, до которой уже менее ста километров.