Array Сборник - Свидетельства времени. Сборник произведений писателей Секции Художественно-документальной прозы Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России. Выпуск 12

Мысли Тани от грустных и тягучих, как сметана, перетекли в веселые и легкие, как первые снежинки. И действительно, машинально выглянув в окно, в едва различимой тьме, Таня увидела, что, кажется, пошел снег. «Наконец-то зима», – подумала Таня с облегчением. «Можно будет опять совершать долгие прогулки к Горскому озеру, кормить птичек, а может, еще тряхну стариной, надену лыжи, да и махну до «Домика лесника». Таня включила радио – пусть звучит музыка, но сегодня не та, классическая, грустная, которую любит она, а современная, веселая, которую любит Кирилл. Таня достала с «горки» большую стеклянную вазу, купленную в ИКЕА (подарок еще одной подруги) и занялась розами. Она очень любила обрабатывать цветы так, чтобы они подольше стояли, и делала это ловко и умело. Неожиданно Таня поймала себя на том, что подпевает в такт какой-то очень бодрой мелодии. Она усмехнулась: «А все-таки правильно я посоветовала той женщине из «ЗОЖ», главное – направить мысли в нужное русло».

… Снег падал ровными, правильными хлопьями, спокойно расстилая на земле невинное ажурное кружево. «Зимы ждала, ждала природа», – вспомнила Таня пушкинское и подумала, что ей очень хочется перечитать «Евгения Онегина».

Вера Скоробогатова

Аудитория представлялась ему пенистым прибоем у скал. Поначалу, считая студентов взрослыми, молодой и уверенный в себе педагог объявлял: «Меня зовут Егор Владимирович. Мы с вами постигнем новые технологии…» Но, оказалось, есть задачка сложнее: воспитывать подопечных. Иначе не получить плодов от занятий. Да и грош цена преподавателю, который не вложит хоть что-нибудь важное в душу студента. Только вот что? Хотелось умолкнуть и удалиться. Когда-то самого Егора спасли от дурных веяний лишь географические карты и книги. Он плохо учился, прогуливал уроки. Однако отказался от выпивки, пропустил мимо ушей сладкие россказни наркоторговцев – лишь потому, что в библиотеке ожидало нечто более интересное.

«Ну и что теперь могут дать своим дичкам-отпрыскам выжившие дети анархии? – сокрушался Егор. – Воспитание для них – либо игра, либо истерика и обуза. Дички достаются мне – недозрелому дяденьке из того же растерянного поколения!». Ситуация казалась Егору нелепой: какие из его сверстников родители? Какой из него самого воспитатель? – Это как журавль начнет воспитывать летучую мышь. Или лиса – медведя. «Что дать юнцам, если самому, кажется, не дотянуть до учителей и родителей?»

А читаете ли вы географические карты, как книги? Немного сноровки, и через плоские линии, мёртвые точки, ни о чем не говорящие имена вдруг чётко проступают дела дней минувших.

Взгляните. В Северном Ледовитом океане, в забитом плавучими льдами Карском море есть вытянутый островок. Его видно лишь на картах очень крупного масштаба. – Остров Колчака.

«Как, – спросите вы, – тот самый Александр Васильевич?! Адмирал, предводитель белого движения, Верховный правитель России?! Тот, о ком сняты фильмы и написаны стопки работ?» Кто-то преклоняется перед ним, другие ненавидят. Слишком много крови было пролито с обеих сторон во время жуткой Гражданской войны. Однако, не случись революции, Колчак оставил бы только добрую память – как военный моряк и как учёный.

Иной вопрос: зачем он забрался в этот медвежий или, вернее сказать, беломедвежий угол – Карское море?

В девятнадцать лет Александр Васильевич окончил Морской корпус и отправился на крейсере «Рюрик» в кругосветное плавание. По возвращении в Петербург молодой человек загорелся мечтой о полярной морской экспедиции: занялся гидрологией и магнитологией, прошёл курс в физической обсерватории и стажировку у небезызвестного Нансена.

В 1900 году 42-хлетний барон Эдуард Васильевич Толль замыслил невиданный поход – вдоль всего северного побережья России. Чтобы разыскать, наконец, в Северном Ледовитом океане «остров-призрак» – мифическую землю Якова Санникова. Этот опытный зверопромышленник, добывавший песцов и мамонтовую кость, якобы узрел её век назад. Не верить его словам причин не было: ранее Яков уже открыл острова Столбовой и Фаддеевский.

Учёные и любители приключений упорно искали указанные им «обширные земли с высокими горами и тёплым климатом». Как же иначе? Птицы здесь летят не на юг, а на север, и возвращаются с потомством. Ясно, что пернатые не могут выводить птенцов в ледяной пустыне. Значит, в той стороне есть тёплая земля.