Валерий Соловьев - Лекарство от блицкрига

– То есть «Дарти» ты что, хочешь получить права на «водителя кобылы»? – со смехом переспросил Ковалев.

– Именно так. В первую очередь уметь хорошо управляться с конно-артиллерийской упряжью. Но и неплохо бы научиться также и ездить верхом. А то неудобно как-то перед бойцами. Получается, что командир РККА не только не умеет ездить верхом, но и вообще боится лошадей.

– И еще одна, какая новость. Я тут на днях случайно близко познакомился с семьей комдива Тихонова и им самим. Помог бабушке – его маме Марии Терентьевне затащить три мешка картошки к ним в квартиру. В награду за это меня сытно накормили и напоили (правда, только чаем).

Тихонов поинтересовался, как у меня идут дела по службе, и предложил в случае возникновения каких-то вопросов и проблем обращаться к нему напрямую. Комдив вообще производит очень хорошее впечатление, в том числе и своей демократичностью. Кстати дал высокую оценку твоему складному велосипеду.

– Что ж это приятно слышать от авторитетного и высокопоставленного командира. А что касается лошадей, то «Дарти» я подучу тебя искусству управления жеребцами и кобылами, как в повозке, так и верхом. Ну и подыщу для тебя какой-нибудь домик недалеко от твоей части. А то, что ты стал вхож к комдиву Тихонову это просто классно, так как такое знакомство будет способствовать нашей миссии по защите России. А теперь давай пойдем спать, а то ты уже клюешь носом как не выспавшийся студент на лекции по теории «Научного атеизма», – сказал Прохор, после того, как стенные часы отбили два часа ночи.

На следующий день, ранним утром, Павел выехал на своем «внедорожном велосипеде» от дома Ковалева в расположение своей части. Дождь лил как из ведра. И если бы Прохор не снабдил Павла надежным дождевиком, то тот бы приехал в часть мокрым до нитки. А так лишь слегка замочился.

У Ковалева никогда слова с делами не расходились, и поэтому он стал в свободное от службы время усиленно обучать Павла езде верхом, используя своего коня, которого он сдавал в аренду своему соседу. Павел поначалу сидел на коне как «кот на заборе». Но, благодаря упорным занятиям и опытному инструктору, каким был Прохор, стал быстро прогрессировать в искусстве верховой езды. Неплохо изучил разнообразную конную упряжь, что и продемонстрировал потом на учебных занятиях в поле и на стрельбище. Знаковым событием стала поездка верхом на красавице Дездемоне, для которой прогулка быстрой рысью и галопом с всадником в седле была настоящим праздником. И Павел тут удивил не только ездового и всех солдат, стоявших рядом, но и саму Дездемону, ожидавшую, что на нее вскарабкивается хоть и очень симпатичный, но неумелый «чайник». Однако неожиданно лейтенант Дроздов проявил себя как вполне искушенный и обученный кавалерист, приведший в восторг присутствующих, и больше всех саму Дездемону. Жалко только его резко возросшее мастерство не увидел хитрец Богданов, ставший «большим» артиллерийским начальником.

Стиль командования батареей у Павла был совершенно непохожим на авторитарный стиль Богданова. Без угроз, командных окриков, и постоянных замечаний по делу и без такового Дроздов добивался от артиллерийских расчетов ничуть не меньших результатов, чем при прежнем командире, заставлявшем расчеты всех орудий ходить по струнке. При этом «псих климат» на батарее заметно улучшился, стал менее официозным и более товарищеским. И это при том, что огневая и тактическая подготовка батареи средних калибров постепенно усложнялась. Для маневров по лесным дорогам и на заболоченных участках, которых в Белоруссии хоть отбавляй, пришлось применять упряжку не в 4, а в 6 лошадей. Да и то те еле тянули на тяжелых участках местности. Как позже выяснил Дроздов, все лошади в батарее были непородистыми (за исключением только Дездемоны) и легкоупряжными.

А если «по-хорошему» тягловые лошади должны были бы быть тяжелоупряжными. В идеале это кони Владимирской породы, сочетающие большую силу и выносливость с необычной для тяжеловозов резвостью. Три таких лошади вполне бы заменили упряжку из шести имеющихся лошадей и, при этом, намного превзошли бы их в скорости движения по бездорожью.

Новый комбат постепенно добился того, что его батарея научилась уверенно поражать огнем с закрытых позиций, внезапно появляющиеся цели на разных дистанциях и направлениях. На батарее были сформированы группы артиллерийской разведки и корректировки артиллерийского огня. Хуже обстояло дело с налаживанием должного взаимодействия с другими родами войск, так как тут требовались усилия не только лейтенанта, но и подполковников с майорами, которые встретили инициативу лейтенанта Дроздова в штыки. Командир артполка и его штабные работники давно бы «прикрыли» многие инициативы лейтенанта Дроздова, план которых он дерзко изложил в своих «Пояснениях», если бы этот план не взял на личный контроль и опеку корпусной комиссар Измайлов, периодически интересовавшийся ходом его выполнения.