Валерий Соловьев - Лекарство от блицкрига

На следующий день Павел проснулся рано с головной болью. Глянул в свое зеркало – там отразилось типичное лицо человека «измученного нарзаном» – настолько болезненно оно выглядело. Безобидные поначалу царапины выглядели угрожающе, превратившись в припухшие красноватые борозды. Аккуратно умывшись, Павел обильно припудрил распухшие царапины стрептоцидом и потом смазал их дополнительно антисептическим кремом, купленным вчера в гарнизонной аптеке.

Прибывшему на место службы лейтенанту Дроздову дежурный по части сообщил, что он и еще два десятка командиров вместе с оравой новобранцев должны отправиться на уборку молодого картофеля в ближайшие колхозы и совхозы в порядке оказания шефской помощи.

За получением конкретных инструкций все собрались в кабинете подполковника Копытина, который напомнил всем присутствующим, что «здесь вам не тут». А также, что Рабоче-крестьянская Красная армия должна в военное время защитить свой народ, а в мирное время помогать ему в трудовых свершениях, в том числе и на ниве сельского хозяйства. При этом «лучший строевик» подчеркнул, что картофель в Белоруссии это «наше все», не зря белорусов окрестили бульбашами. Характерно, что сами белорусы себя так и называют и нисколько не переживают, когда их так называют другие, так как национальная любовь к картофелю является характерной чертой истинного советского белоруса. По учебным ротам были закреплены соответствующие совхозы и колхозы. Роте Павла Дроздова достался совхоз имени Дзержинского в 25 км от Минска, что считалось относительно недалеко от города. Личный состав роты плотно погрузили на 12 полуторатонных грузовиков, которые не спеша доехали до необозримых картофельных полей, на которых уже работали студенты, а также рабочие и служащие близлежащих предприятий.

«Борьба за урожай», известная с первых лет советской власти, была в самом разгаре. Правда, надо отметить, что бегом по полю никто не бегал, в том числе и кадровые работники совхоза. По большому счету это была не работа, а имитация трудовой деятельности, в которой участвовали работники всех привлеченных предприятий и организаций. Самое смешное, что об этой профанации на полях колхозов и совхозов знали все рядовые работники за исключением начальства всех рангов – те были убеждены (или делали вид), что на полях страны их работники совершают настоящие трудовые подвиги под их чутким руководством.

Сексапильная по деревенским меркам, но сурового вида, довольно моложавая бригадирша, по фамилии Бобкова определила фронт работ, обеспечила необходимыми инструментами, мешками и рукавицами. Поле уже было предварительно вспахано плугами и лежащий на поверхности картофель надлежало уложить в мешки. Павел занял свою борозду и стал по-стахановски наполнять пустые мешки картофелем, дабы своим энтузиазмом подать положительный пример молодому пополнению. К обеденному перерыву «стахановец» Дроздов намного опередил всех красноармейцев, которые почему-то не загорались его увлеченностью и работали не в полную силу, хотя и лучше, чем студенты и иные привлеченные работники.

На обеденный перерыв привезли 36-литровые бидоны с совхозным молоком и вдоволь ржаного хлеба. Некоторые красноармейцы, дорвавшись до «халявы» выпивали не 2 кружки молока, а 5, 7, и более. Понятно, что их раздуло как пауков и, после такого обеда, работать они уже были не в состоянии. Павел вызвал этих героев «стахановской еды», а их оказалось 9 человек, назначил им по одному наряду вне очереди и прочел им лекцию о вреде переедания. Командир РККА, съедая очередной кусок хлеба и запивая его пятой 350-граммовой кружкой молока, напомнил сидящим вокруг него нерадивым бойцам, что человек ест, чтобы жить, а не живет, чтобы есть.

Рабочий день на поле продолжался до 6 часов вечера. Затем подъехали те же 12 полуторок, в которые бодро забрались красноармейцы учебной роты и с жизнеутверждающей песней из культового кинофильма «Семеро смелых» поехали в казармы военного городка.

На следующий день Павел еле проснулся. Помимо головной боли и общего недомогания болела еще и «форма лица», как говорят в случаях, если личико распухло и его немного перекосило. Павел не мог без содрогания даже взглянуть на свое отражение в зеркале. Но, повинуясь воинской присяге, потащился на место своей службы.

– Все-таки Кошелев отомстил и нанес мне ответный удар в мое несчастное лицо с помощью нечистой силы. С таким личиком лучше и не подходить к Юлии Карасевой, – мрачно думал Павел по дороге к месту посадки в грузовики для личного состава учебной роты.