Валерий Соловьев - Лекарство от блицкрига

Павел проснулся от сильного стука в дверь его комнаты.

– Ты там не умер часом? – раздаются громкие голоса соседей по общежитию.

– Не дождетесь, хотя и был близок к этому, – громко ответил Павел.

– Твой долбаный будильник поднял на ноги всю общагу, а ты спишь без задних ног и орешь во сне благим матом.

– Он, наверное, всю ночь бегал по бабам как мартовский кот, и теперь проснуться не может, – раздалось несколько рассерженных голосов.

Павел открыл дверь, извинился перед соседями за беспокойство, причиненное хорошо починенным будильником, и сказал, что с него магарыч за моральный ущерб. Такой ответ был принят соседями благосклонно.

Павел быстро, по-военному умылся, побрился, позавтракал и отправился на службу, до которой ходьбы было всего 10 минут. Однако по пути голову лейтенанта РККА сверлили два вопроса: вопрос 1: куда девались драгоценности?; вопрос 2: куда подевался Прохор Алексеевич Ковалев? Павел, исходя из уже имеющего жизненного опыта, верил, что в его снах имеется какая-то нераскрытая до определенной поры основа.

К месту службы лейтенант Дроздов прибыл на 20 минут раньше установленного времени, расписался в журнале прибытия, уточнил у дежурного поступившую информацию. Дроздов не прослужил и двух недель, а уже полностью освоился со своими обязанностями «среднего» командира, так как, по сути, он командовал если и не батальоном, то, по крайней мере, усиленной ротой. Правда эта рота состояла из не вполне обученных новобранцев, которые под его чутким руководством постигали военную науку. А Дроздову, как ни странно, нравился сам процесс обучения молодежи, постепенного превращения неотесанного молодняка в настоящих солдат. Конечно до «чудо-богатырей» в суворовском понимании этого слова им всем было еще очень далеко, но, тем не менее, какие-то первоначальные навыки они уже получили и в скором времени их прочно закрепят. А самое главное, в молодом пополнении пробудился искренний интерес к военному делу, понимание того, что они заняты действительно необходимым и крайне важным для страны делом.

Когда коллеги – командиры таких же сборных рот новобранцев спросили, что он чувствует в процессе обучения новобранцев, то Павел серьезно ответил, что он ощущает себя «Папой Карло». Как известно Папа Карло взял чурку и изготовил из нее смышленое живое существо – Буратино. Только у лейтенанта Дроздова задача более трудная – надо отесать не одну, а все 218 чурок, да так, чтобы они умели воевать и при этом могли «навалять» при случае иностранным Карабасам Барабасам, посягнувшим на Советскую Родину.

После двухчасовой строевой подготовки, лейтенант Дроздов обучал молодых красноармейцев тонкостям штыкового боя, основные элементы которого каждым бойцом должны быть доведены до автоматизма. Далее Дроздов планировал обучить новобранцев также рукопашному бою, как с применением холодного оружия, так и без такового. Все большее внимание стал уделять тактической полевой подготовке, действиям роты и взводов в наступлении и в обороне. Но и конечно, стрелковая и огневая подготовка проводилась планомерно и регулярно, благо она нравилась молодым солдатам больше всего и до такой степени, что Павел получил небольшой нагоняй от хозяйственной части за перерасход боеприпасов. С подачи Дроздова в клубе военного городка стали регулярно показывать учебные фильмы по разным аспектам военной подготовки, как в советских вооруженных силах, так и за рубежом. Однако самым узким местом нового боевого пополнения была довольно слабая физическая подготовка, которой пришлось также уделять усиленное внимание. Но тут быстрых результатов получить было невозможно по определению. Однако Павел старался приучить красноармейцев к регулярной силовой зарядке, тренировке на спортивных снарядах, кроссах, пеших маршах с выкладкой и без таковой.

После напряженных дней учебы и тренировок личного состава, молодой командир так выматывался, что, не смотря на свою выносливость и неприхотливость, к вечеру еле приползал в свою комнату в общежитии командного состава корпуса. И когда он в среду вечером позвонил утомленном голосом Юлии Карасевой о весьма успешном проведении «воспитательной» работы с гражданином Кошелевым, Юлия обрадовалась, но потом заподозрила, что Павел всей правды не говорит и что-то скрывает.

– Он тебя сильно избил? – спросила Юлия напрямик.

– Ему и в голову не пришло дать мне хотя бы пощечину, так как перед его выдающимся шнобелем маячил финский чудо-ножичек, к которому он сразу проникся чувством глубокого уважения. Да и любой бы, в такой ситуации, не стал бы корчить из себя героя, – убежденно произнес командир РККА. Однако когда Павел, перед сном, заглянул в зеркало, то увидел, что полученные в воскресенье царапины оказались далеко не столь уж и безобидными. Они ярко выделялись на лице и стали болезненными, что было странно, так как на Павле все синяки, ссадины и царапины заживали как на собаке, и он их никогда не лечил – просто не обращал на них внимания.