Василий Рязанов - Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2

Враг был силен. И.С. Конев говорил: « Это только в кино показывают немцев как неумех и придурков, побеждать которых не требуется большого ума ». Дочь маршала, Наталья Конева в своей книге «Мой отец маршал Конев» приводит слова Конева из его записной книжки: « Любую войну, раз она началась, выиграть не так просто и легко. Это требует напряжения всех духовных и материальных сил народа. Мы блестяще выиграли прошедшую войну. Всякие прогнозы задним числом – можно ли выиграть войну раньше или позднее – нам, военным, не кажутся убедительными. Обычно громят врага быстро и легко люди, не бывшие на войне, или литературные герои вроде Тартарена из Тараскона из романа Альфонса Доде. Войну надо рассматривать всесторонне и обстоятельно. Мы разгромили самую по тем временам сильную армию. Это исторический факт » [6].

Только с одного аэродрома могла летать 5-я ВА. Ориентирование усложнил сильный снег. Но наша авиация воевала и в ограниченном объеме. Многие вылеты велись одиночными самолетами или группами по 2-4 самолета. С.Н. Гречко писал: « Во время доклада раздался телефонный звонок из штаба фронта – командарму сообщали еще одну радостную весть: 1-й штурмовой авиакорпус преобразован в 1-й гвардейский. – «Спасибо за добрую весть», – сказал Горюнов и распорядился, чтобы телефонистка немедленно соединила его с генералом Рязановым. Для выполнения этого распоряжения потребовалось несколько минут, так как Василий Георгиевич находился в это время в одной из стрелковых дивизий, на переднем крае, управляя боевыми действиями штурмовиков по отражению очередной танковой контратаки врага, – дозвониться было непросто. В то время, когда командарм сердечно поздравлял комкора Рязанова с преобразованием его авиакорпуса в гвардейский, пришел начальник политотдела армии полковник Н.М. Проценко. Дождавшись конца телефонного разговора Сергея Кондратьевича с Рязановым, он достал из полевой сумки небольшой листок и положил на стол командарма…. Сначала Горюнов прочитал про себя, потом вслух. Это был текст приветствия. "Товарищам Горюнову С. К. и Рязанову В. Г. От всей души поздравляю Вас и Ваших славных соколов с преобразованием штурмового корпуса в гвардейский. В наступательных боях 1943-1944 гг. под Белгородом, Харьковом, Пятихатками, Кировоградом сложились боевое взаимодействие и боевая дружба гордых соколов нашей Родины с танкистами. Благодарю за большую помощь, оказанную Вашими частями танкистам в выполнении приказов. Желаю боевых успехов во славу советской гвардии! П. А. Ротмистров". …Возвращаясь от командарма к себе в отдел, я думал о генерале Рязанове. Прошло всего лишь несколько месяцев с той поры, как мне посчастливилось более или менее близко познакомиться с этим чудесным человеком, но казалось, будто знал я его уже много-много лет. Такой была сила обаяния Василия Георгиевича, обаяния глубоко человечного. Мне приходилось встречаться с ним при различных обстоятельствах, слышать много добрых слов о нем от его подчиненных. В глазах всех, кто его знал, он был, прежде всего, неутомимым тружеником. В силу специфики боевых действий штурмовой авиации для управления ею он, как правило, свой командный пункт располагал наиболее близко к переднему краю, за что его глубоко ценили не только летчики, но и командиры наземных войск. Василий Георгиевич был человеком широко эрудированным в самом лучшем понимании этого слова. Я знал, что он нечасто выступал перед летно-техническим составом корпуса как оратор, а уж если приходилось это делать, то стремился не повторять общеизвестных истин. Каждая его речь содержала непременно что-то новое, поэтому летчики, инженеры, техники и рядовые бойцы слушали его с огромным вниманием. Регулярно бывая в пору подготовки к выполнению ответственных боевых заданий в авиадивизиях, полках, эскадрильях, контролируя практическую деятельность подчиненных командиров, генерал Рязанов при обнаружении тех или иных недостатков, недоделок и упущений никогда не кричал на подчиненных, не распекал людей, не доводил до горячего накала, не оскорблял их человеческого достоинства, а ровным, спокойным голосом просто давал указания: необходимо сделать то-то и то-то, сделать быстро, умело, без суеты и неряшливости. Со стороны эти указания выглядели как добрый совет старшего по званию командира, но выполнялись подчиненными с такой любовью, с таким усердием, что заранее можно было сказать: все будет в норме, упущения не повторятся. Начальник политотдела 1-го штурмового авиакорпуса полковник И.С. Беляков как-то сказал мне: – Василий Георгиевич пришел в Красную Армию девятнадцатилетним пареньком в двадцатом году. Тогда же, в двадцатом, стал членом партии. Культура, трудолюбие, человечность и высокая партийность слились в его характере в одно целое. Наверное, это так. А то, что далось ему в юности, во многократ возросло с годами, с приобретением широких специальных знаний, с образованием и воспитанием, с жизненным опытом. Давным-давно отгремели бои и сражения, прошло уже много лет, как ушел из жизни этот прекрасный человек, опытнейший авиационный военачальник, дважды Герой Советского Союза. Но добрая память о Василии Георгиевиче, уверен, навсегда осталась в сердце каждого, кто в суровые годы войны служил под его командованием… В том же феврале 1944 года, но несколько позже преобразования 1-го штурмового авиакорпуса в гвардейский В.Г. Рязанову присвоили высокое звание Героя Советского Союза » [1].