Михаил Каюрин - Задолго до победы

– Ага. Надёргать рыбки, сварить ухи, открыть бутылочку беленькой, – подначил Александр друга. – Мечта идиота!

– Тут ты, Сано, совершенно не прав. Идиот – это глупец, тупица от рождения. У него не может появиться в голове такая светлая мысль вследствие слабоумия. Такая мечта появляется только у одарённых и культурных людей, уставших от повседневной суеты.

Вдоль распластавшейся на земле колонны шёл полковой санитар. Через десять-пятнадцать метров он останавливался и спрашивал:

– Есть среди вас те, кто не может идти дальше?

– Не-ет, – хором отвечали красноармейцы, и санитар шагал дальше.

– Признавайтесь, у кого сопрели ягодицы? Есть такие люди в строю? Лучше уж сказать об этом прямо сейчас, на привале. Не стесняйтесь, помощь будет оказана.

– Наши задницы в полном порядке, доктор, – ответил какой-то весельчак один за всех. – Износу им не будет до самого Халхин-Гола.

Позади колонны двигалась санитарная машина, она подбирала красноармейцев, не способных передвигаться самостоятельно. За время пути от границы таких солдат набралось около десятка. Кто-то натёр кровяные мозоли, у кого-то появились страшные опрелости, кого-то поразил тепловой удар. Часть их них, спустя уже сутки, стыдясь положения, в котором они оказались, покидали машину и становились обратно в строй.

– Сано, – позвал друга Григорий, продолжая лежать на спине, уставившись в бездонную синеву неба. – Скажи, а ты испытываешь страх смерти?

– Что за дурные мысли лезут в твою голову?

– Вполне нормальные. Скоро мы дошагаем до Халхин-Гола, и нас отправят в бой. – Надеждин замялся на секунду. – Вот я и подумал: а смогу ли я стрелять в живого человека? Смогу ли в рукопашной схватке пропороть штыком японца?

– Не задумывался я как-то об этом, – сердито отозвался Александр. – И тебе не советую тянуть из себя жилы понапрасну.

– И всё-таки? – не унимался Григорий. – Не страшно будет бежать вперёд под пулями япошек, зная, что в любой момент одна из них может пробить твоё сердце? Фью – и закрылись глаза навечно.

– Ты, Гриша, не тянул бы из себя нитку, как мизгирь, а то запутаешься в собственной паутине! – поучительно обрезал Александр ненужные размышления друга.

– Подъём! – раздалась команда. – В колонну по четыре становись!

Красноармейцы стали нехотя подниматься, лениво группировались в колонны повзводно. Через несколько минут строй колыхнулся, сделав первые шаги к намеченной цели.

В конце седьмого дня полк прибыл к месту дислокации. Началось расквартирование по палаткам. На усталых лицах солдат появились радостные улыбки. Наконец-то можно будет поужинать по-человечески и поспать в нормальных условиях. О предстоящих боях никто из них не думал.

***

Японская армия под командованием генерал-лейтенанта Камацубара перешла границу Монголии на рассвете 28 мая 1939 года. Обладая численным преимуществом в два с половиной раза, ей удалось смять передовые рубежи советско-монгольских войск и прорваться к реке Халхин-Гол.

Полк войсковой части № 632, сформированный из резервистов и прибывший из Забайкалья неделю назад, был срочно переброшен через Халхин-Гол для поддержки намеченного контрнаступления. Командир дивизии Н.Ф.Фекленко поставил перед командиром полка задачу: обойти японцев с правого фланга, прижать к реке и занять оборону.

Уже через сутки красноармейцы заняли исходные позиции в полукилометре от передовой линии японцев и окопались. Контрнаступление планировалось начать сразу после кратковременной артподготовки. Танковая рота расположилась неподалёку от пехоты и ждала команду на движение.

– Кажется, началось, – с тревогой проговорил Надеждин, когда сзади послышались первые артиллерийские залпы. Он сидел на дне окопа, прислонившись спиной к осыпающейся стене.

– Что, Гриня, страшно? – усмехнулся Александр, выглянув из окопа.

– А тебе будто нет?

– И мне страшно. Главное, Гриня, не навалить нам в штаны раньше времени, а то в атаку идти будет трудновато! – прокричал он, и его голос смешался со звуками стрельбы начавших совместную работу уже всех артиллерийских установок.

На горизонте, где проходил край японской обороны, выросла стена разрывов. В клубах дыма и песка мелькали взлетавшие вверх обломки наскоро возведённых укреплений. Между взрывами метались человеческие фигурки. Некоторые из них поднимались взрывной волной в воздух и с разбросанными в стороны руками и ногами падали на землю. Потом всё перемешалось и превратилось в одну сплошную серо-чёрную завесу. Вокруг стоял невообразимый грохот.