Сергей Бортников - Путь командарма (сборник)

И командарм снова оказался прав!

Все попытки врага углубить и расширить участок вклинивания до 5 августа неизменно заканчивались провалом. Но и наши контратаки успеха не имели.

Положение 5-й армии продолжало оставаться стабильно тяжелым. Ее оборонительная полоса была растянута на фронте протяженностью до трехсот километров и представляла собой прерывистую линию с опасными вклинениями противника.

Дальнейшее сохранение такого положения могло привести к катастрофе. В целях выравнивания фронта необходимо было немедленно отвести дивизии, находящиеся между вклинившимися группировками противника. Но для обеспечения отвода следовало сковать боями наиболее мощную Малинскую группировку фашистов, для чего требовалось усилить действующие против нее войска 15-го и 22-го механизированных корпусов. И генерал Потапов решился на крайнюю меру – ввести в бой 124-ю стрелковую дивизию, всего неделю пребывавшую на отдыхе. Ее сил было явно недостаточно, и командарм стал просить командующего Юго-Западным фронтом передать в его распоряжение 1-й воздушно-десантный корпус фронтового подчинения, который располагался на рубеже реки Славечна [120], и 55-й полк НКВД, находящийся в районе Коростеня.

Кирпонос просьбу удовлетворил.

5 августа в 12 часов дня войска 5-й армии поднялись в очередную контратаку, но она опять лишь временно сковала силы противника и не ликвидировала последствия его вклинивания…

«Вервольф».

3 октября 1943 года

– Мне стало известно, что у вас сегодня день рождения… – зашел издалека Гитлер.

– Так точно.

– Выпьете?

– Никак нет. Не употребляю! – неожиданно даже для самого себя отказался еще утром мечтавший о чарке водки Потапов.

– Похвально… Похвально… Сорок один – прекрасный возраст. Вы, наверное, самый молодой командарм в Красной Армии?

– Не знаю! – пожал плечами Михаил Иванович, которого подобные вопросы и в самом деле никогда не занимали. После предвоенных чисток в армии было много совсем молодых командиров, ну а кто из них самый-самый – не его дело.

– Я позволю вам взглянуть на нашу секретную карту. Вот позиции Ватутина – он командует наступательной операцией большевиков…

Командарм согнулся над распростертым полотном плотной атласной бумаги. То же самое сделал фюрер. Только по другую сторону стола.

До его горла – совсем немного. Вытянуть вперед руки – и душить, душить…

Если есть шанс умереть достойно – лучше не упускать его, так, кажется, учил Ковин!

Словно прочитав его мысли, Гитлер боязливо отпрянул в сторону.

– Вы видите, в каком он положении, видите? – чуть ли не криком отозвался он из темного угла.

– Нормально… Танки в капонирах, пехота в блиндажах… Ваши позиции только кажутся неприступными!

«Давай выползай на свет, червяк проклятый… Так, чтобы я смог достать тебя с правой. Ближе! Ближе!»

– Как командарм Потапов стал бы действовать на месте Ватутина? Вы же хорошо знакомы с ним! – арийский вождь наконец покинул облюбованный угол и на ватных ногах поплелся в центр подземной комнаты.

За ним поползла собака. Упитанная, породистая, с умными и злыми глазами.

– Я могу расписываться только за себя! – отрезал пленник, наполняясь яростью из-за невозможности осуществить свой замысел.

– Хорошо… Давайте так, – миролюбиво продолжил хозяин бункера. – Ничего, противоречащего вашим убеждениям или кодексу офицерской чести, я не предлагаю. Реальные действия? Ну же!

– Реально – я хочу заехать тебе в глаз! А Ватутин – можешь не сомневаться – как всегда, придумает в ответ что-то необычное. Грозное да эффективное. И вскоре погонит коричневую чуму назад – до самого логова… А тебя, пса вонючего, еще будет возить в клетке по Красной площади, чтоб другим неповадно было! Понял?

С тех пор Гитлер больше всего на свете станет бояться попасть в плен, чтобы не оказаться у большевиков в железной клетке. В этом он признается своему личному пилоту Гансу Бауру перед тем, как совершить суицид. А перед смертью, как известно, не лгут!

Но тогда…

Фюрер только побледнел и, выругавшись, распорядился:

– Проследите, чтобы этот генерал обязательно дожил до моей победы! Тогда мы посадим его за решетку и провезем по улицам русской столицы…

Украина.

Август 1941 года

В сложившейся обстановке командарм после напряженных раздумий принял единственное правильное решение о дальнейшем отводе своих войск.