Сергей Скобелев - Дальше фронта…

– Видите ли, Иван Федорович, в последний раз я имел удовольствие видеть В. К. на Киевских окружных стрельбах, где он мне вручал первый приз, и изволил обменяться со мной часами, – Рыков сунул руку в карман кителя, – извольте видеть. Однако же, приказ о переводе я получил восемь дней назад и немедленно, сдав дела, отбыл. Вероятно, несовпадение во времени можно объяснить некоторой задержкой при движении бумаг в штабах варшавского округа…

Вот так. Понимай, как знаешь, «персона» или нет, «со значением» прибыл или случайно.

– Да-да, пока бумаги движутся из столицы в округ, потом в корпус, дивизию, полк… Вы до сих пор служили в крепости Осовец?

– Так точно. Заместителем командира мортирного крепостного дивизиона, – Рыков уже понял, что фон Бреве хорошо подготовился к встрече, и послужной список свежеиспеченного капитана знаком ему во всех подробностях. Как, возможно, и причины, послужившие к его «ссылке».

– Да-с, но это все теперь уже в минувшем… Пулеметное дело, повторю, у нас новое. Ваш предшественник, временно исполняющий обязанности начальника учебного отряда сам недавний выпускник курсов при Петербургской офицерской стрелковой школе, гвардии штабс-капитан Разумовский, боевого опыта применения пулеметов, как мне известно, не имел… Так что вам тут и книги в руки. Сейчас оформите бумаги в канцелярии, поезжайте в часть, отдохните как следует, и принимайте потихонечку дела…

Рыков невольно сглотнул. В бочке меда оказалось, как всегда, своя ложка дегтя.

– Разумовский – Сергей Александрович?

– Именно. Вы знакомы?

– Как же – одного выпуска.

– Ну вот и прекрасно… Сейчас он в штабе округа. До Тифлиса тут не так чтоб и далеко, будет время съездить, встретиться, вспомнить…

Ни ехать для такой встречи куда-либо вообще, ни лишний раз вспоминать давнюю размолвку Рыкову вовсе не хотелось: к чему? Прошло и забыто. Особыми друзьями с Разумовским они, по большому счету, не были и в училище – добрые товарищи, как многие, и только. А ежели князюшка тогда в Порт-Артуре не смог простить ему не слишком-то и обидных слов, произнесенных в полной очумелости после боя, и повернулся спиною, то так тому и быть. Рыковы дворяне столбовые, да не богатые; князьям не ровня, а гонор шляхетский имеем свой, вот и весь сказ… Так было решено уже давно, но при упоминании бывшего однокашника все равно что-то царапнуло душу. Да и ладно, едва ли не восемь лет прошло…

Зайдя в строевой отдел и, хотя и не мгновенно, но вполне терпимо по времени оформив необходимые бумаги, Рыков вышел на крыльцо, взглянул на часы.

Был уже час пополудни, и капитанский желудок тут же явственно сообщил, что довольно ранний завтрак, собственно, уже давно им забыт, и требуется что-то вроде обеда. К тому же настроение все-таки требовало если и не кутежа – новому командиру являться в часть, благоухая коньяком или «шампанью» просто немыслимо – то хотя бы относительного подобия оного.

Кучер, как и его российские собратья, появление клиента чувствовал, казалось, просто спиной. Как только Рыков подошел к коляске, он тут же стряхнул с себя сонный вид и спросил, все так же широко улыбаясь:

– Едем за речку?

– Поедем. Но сначала желательно отобедать.

– Ага! Едем! Едем в духан к Геле! У него шашлык – оближешь пальчик! А вино…

– Духан?

– Духан, харчевня. Почти как ресторан. Есть столик на улице, море рядом, едем, да?

– Ну, если с видом на море – едем!

Коляска снова покатила по проспекту, но свернула теперь уже в сторону порта. Рыков уже успел оценить, что городок-то совсем небольшой, за час-полтора обойдешь весь, и передвижение в экипаже здесь не необходимость, а, скорее, показатель некоего статуса.

На улицах было все так же немноголюдно, как и утром. Впрочем, дневная жара к праздному передвижению никак не располагала. По пути, навстречу и всяко, попадались крестьянские повозки и ослики, груженные так, что непонятно было, как они, несчастные, вообще тронулись с места, а вот поди ж ты, довольно бодро рысят. Привычно внимательный к мелочам, Рыков заметил, что и те и другие только скоренько пересекали проспект, который, видимо, считался местом для прогулок «чистой» публики. Пересекали, аккуратно уступая дорогу редким коляскам и пролеткам, и тут же скрывались в прилегающих улочках.

Духан Гелы – Рыков с удивлением узнал, что это мужское имя – располагался прямо на набережной, недалеко от порта. Недалеко, но и не слишком близко, так, чтобы портовый шум посетителям не мешал. Довольно большое здание дикого камня с черепичной крышей и просторной верандой, боковые стенки и крыша которой были собраны из редких жердей. Жерди же сплошь увиты диким виноградом, дававшим приятную густую тень.