Алекс Кайнес - Победа Сердца

Благополучно мусоля эти самые строчки в своей голове до самых дырок, практически машинально выдавая абсолютно шаблонные, но на слух полные энтузиазма фразочки своей подруге, с которой она, якобы выкладывая всю свою душу и чувства напоказ, откровенничала, Виктория тем не менее оставила для самой себя тот самый никем не тронутый уютный уголок, где были только они с Филом, и никого, кроме них, во всем белом свете. Под эти самые сокровенные мысли девушка сама не заметила, как вновь некстати коснулась самой себя, что привело к очередной разрядке, после чего, менее чем через минуту, она благополучно кончила второй раз за последние полчаса.

– Уф, – выдохнула Виктория, глядя сверху вниз с запрокинутой головой, что теперь свисала с кровати, на перевернутый плакат Геллы Фландерс, с улыбкой думая о том, каким крутым, наверное, был ее мужчина, пусть и не афишированный, одновременно с этим задумываясь над тем, что, если судить о силе характера, то и секс у них должен был быть потрясающий. Однако, с другой стороны, если всё было настолько круто, то какой вообще был смысл в том, чем занималась эта женщина? Разве стоило рисковать своей жизнью ради чего-то абстрактного, каких-то утопических идей о справедливости и правде, когда счастье – вот оно, буквально под рукой? – рассмеявшись собственной двусмысленной формулировке, свернулась калачиком Виктория, неожиданно для самой себя прикорнувшая и погрузившаяся в свои бесконечно прекрасные фантазии.

45. – Вот именно, что только фантазии, мой дорогой, – расплылся в –улыбке полный мужчина, сидя напротив истерзанного пленника, который даже, несмотря на лошадиные дозы психостимуляторов, уже с трудом различал внутреннее и внешнее после многодневных пыток, что уже практически полностью сломили истязаемого и морально, и физически, – и даже, несмотря на их абсурдность, ты все еще продолжаешь упорствовать.

– От тебя уже не осталось ничего, как от мужика, но ты так и не сказал, где прячется этот ушлепок. И это не считая того, что ты мог бы и не портить мне предвкушение праздника, дорогой! – тоном учителя, который поучает нерадивого ученика, протянул мужчина, отпив из принесенного ему бокала.

– Ну и дерьмище, а не вино. Хочешь тоже? – протянул мужчина, с явным неудовольствием продегустировав винный напиток.

– Эй! – плеснув содержимым бокала на повешенного вниз головой узника, нетерпеливо рявкнул мужчина, – ты разве не слышал моего вопроса?

Тело не реагировало ни на какие внешние сигналы, продолжая мирно качаться из стороны в сторону и не выказывая никаких признаков жизни, кроме невнятного сопения, исходившего из сломанного носа. Ничего в сущности не изменилось после нервного выпада истязателя, разве что уже было сложно определить в полутемном помещении, что же именно продолжало капать на пропитавшейся кровью пол – кровь или вино.

– Сколько лет живу, – откинувшись в мягком белоснежном кресле, кивнул головой мужчина, – раз за разом неизбежно прихожу к одному и тому же выводу – история всегда повторяется. Вот и сейчас у меня такое впечатление, что я вижу эту сцену в какой?.. В десятый, сотый, может тысячный раз? Пока ты, наверное, думаешь о том, какой же я садист, и ты даже отчасти прав. Только вот не я, а ты являешься им, мой дорогой друг. Ведь вместо того, чтобы целовать мне ноги за возвращенную когда-то свою блядь, которую между прочим сдали в рабство твои же собственные дорогие соплеменники, ты решил, как последняя шавка, укусить руку помощи, которую тебе протянули, – медленно встав и подойдя к висячему телу, после чего пнув его ногой по лицу, которое уже представляло собой одну большую гематому, продолжил мужчина – моюруку. И после этого ты еще мнишь себя страдальцем, не смеши меня. Дурак ты, вот и всё.

– К тому же, из-за твоей дурости и упрямства пострадаешь не только ты, но и все, кого ты знаешь и любишь. Уж поверь, в этом можешь не сомневаться, и я не буду так мягкосердечен, как твой дорогой Вождь, я научу тебя тому, что значит слушаться, когда тебе предлагают… Что, что ты сказал? – присев на одно колено, приблизился к пленнику мужчина.

– Наследник…

– Так, да, похоже ты все-таки сохранил некоторую вменяемость, мой друг. Я правда рад, что ты наконец согласился сообщить…

– Будет за Богиню.

Мужчина мгновенно замолчал и, удивленно посмотрев на пленника, разразился смехом, – конечно, конечно, мой дорогой, как скажешь! Конечно он будет за Богиню, ведь и я за нее, и мои ребята тоже! Позволь тебе напомнить!