Михаил Каюрин - Позывной «Партизан»

– Это единственный выход, дорогая, чтобы как можно скорее забыть о твоём предательстве и не наломать дров, – заявил Сергей. – Боюсь, долго не выдержу мирного сосуществования с нашим соседом и однажды покалечу твоего возлюбленного.

Сергей умолк, потом, усмехнувшись, добавил:

– Лучше уж далёкая страна, чем места не столь отдалённые.

Катерина нервно подёрнула плечами. Глаза её смотрели тоскливо, в них отражалось наступившее отчуждение. Некоторое время оба молчали.

– Когда уезжаешь? – тихим голосом поинтересовалась жена.

– Послезавтра.

– Так скоро?

– Да, так скоро. Проездные документы у меня на руках.

Катерина не удержалась, громко расплакалась. Потом встала и удалилась в спальню.

В эту ночь они впервые спали порознь, каждый со своими думами в голове. Дочь Анюта забралась в кроватку раньше отведённого ей времени, будто предчувствовала тяжёлый разговор родителей, и давно уже посапывала, не догадываясь о своей дальнейшей судьбе.

Когда утро набрало силу, Сергей пошёл в церковь. Он и сам не знал, по какой причине отправился туда. Вспомнил, как перед отправкой в армию мать почти силком отправила его в храм божий. Тогда, стесняясь друзей, втайне от них, он, всё-таки, исполнил волю матери. Сейчас никто не заставлял его посетить святое место – он отправился туда по внутреннему убеждению. Какие-то сторонние силы понудили его к этому, и он пошёл.

У церкви с утра было безлюдно, лишь чёрное вороньё с надрывным карканьем проносилось над колокольней.

Он несмело взялся за большую ручку на зелёной двери, потянул на себя и вошёл в храм. Тихо прошёл по залу, остановился у икон. Ему показалось, что лики святых обращены только в его сторону. Сергей плохо разбирался в них, изображённых на иконах, и поэтому, помедлив, подошёл к изображению Святого Ангела-хранителя. Его он узнал по крыльям. Когда-то, в далёком детстве, по просьбе бабушки, очень набожной старушки – матери отца – он составлял на тетрадном листке два списка – усопших и здравствующих.

– Боженька наш отблагодарит тебя, внучек, – говорила бабушка, брала списки и отправлялась в церковь.

Он выучил несколько молитв и помнил их до сегодняшнего дня, удивляя иногда своих друзей.

– Ангел Божий, хранитель мой святой, данный мне с небес от Бога на сохранение, – зашептали его губы, – усердно молю тебя: ты меня ныне просвети и от всякого зла сохрани, к доброму делу наставь и на путь спасения направь. Аминь.

Некоторое время он стоял, не шевелясь. Потом развернулся и пошёл, не перекрестившись, к выходу.

Наступило время расставания. Катя ходила по дому из комнаты в комнату и постоянно утирала слёзы. Изредка она всхлипывала и тяжело вздыхала. Её грудь при этом поднималась, туго натягивая кофту из китайского шёлка, подаренного Сергеем на день рождения.

Широко открытыми глазами Катя смотрела на мужа. В них поселился страх и растерянность. Сергею вдруг показалось, что жена хочет упасть перед ним на колени. Зрачки были неподвижны, в глазах стояли слёзы. Шмыгнув носом, Катя проговорила:

– Серёжа, если ты простишь меня, обещаю: всё будет по-прежнему, вот увидишь. Я стану преданной тебе, рабыней, если хочешь. Только не уходи от нас с Анюткой. Прости, пожалуйста, я согласна на любое твоё условие. Чует моё сердце, добром не кончится твоё решение. Там война – грязь, ужас, смерть.

– По-прежнему уже не будет, и того, что было между нами – уже не вернуть, – Сергей говорил тихо, отрывисто. – Дочку береги. За меня не беспокойся. Деньги получишь через месяц – поручение на перевод своей зарплаты я оформил. Ну, а с Игорем… решай сама. Прислушайся к своему сердцу. Всё. Мне пора. Он вынул из кармана ключи от дома, повертел за колечко, подбросил на ладони и положил на стол.

Катя неожиданно подошла к окну, открыла створки. Свежий ветер с реки ворвался в комнату.

– Видишь дочь? Тебе её не жаль? – Катерина пустила в ход последний свой аргумент. – Неужели ты не хочешь, чтобы Анютка была счастлива?

– Хочу, даже очень хочу. Но я уже не смогу изменить её судьбу. Её будущее определила ты, Катя. И не пытайся меня разжалобить – твоя уловка бесполезна. Проживёте как-нибудь, – хрипло выдавил Сергей. – Ты приспособишься к новой жизни, в этом я не сомневаюсь.

Он посмотрел в окно. Анюта играла с увлечением прибрежной галькой, ползая на коленках. Ком жалости застрял в горле, во рту ощутилась горькая слюна.

«Что-то с ней станется?» – подумалось ему. На миг он представил, как дочь тянет свои ручонки к чужому мужчине. Ему стало не по себе.