Людвиг Ренн - Война

Миновав завал, мы снова опрометью кинулись в траншею. Впереди бегом скрывался от нас хвост четвертой роты. Горело всего в ста метрах от нас. Ламм побежал.

Еще снаряд.

— Расступись! — крикнул кто-то. Цепочка людей бежала на нас — должно быть, раздатчики пищи — и прижала Ламма к стене. Один из них впопыхах ударил меня на бегу в грудь. Их было человек десять. Мы побежали дальше.

Брамм! — совсем рядом, впереди.

Здесь траншея стала мельче. Все вокруг почернело от гари. Я передвигался неуверенно. Горел обоз.

Проскочили мимо.

Разрыв снаряда позади нас.

Наверх по другому откосу!

— Сюда! — услышали мы голос командира нашего батальона за траншеей.

Выкарабкались из траншеи.

— Окопайтесь здесь на ночь, насколько возможно!

Здесь было два земляных углубления, глубиной разве что по колено, но достаточно широких, чтобы вместить два взвода.

— Первый и второй взвод, сюда! Оставьте место для меня, моих связных и личного состава санитарной службы! — приказал Ламм.

Появился Зандер.

— Тебе командовать взводом, — сказал я.

— Сейчас в атаку? — спросил он испуганно.

— Нет, завтра на рассвете. Тебе надо сейчас расставить отделения по местам.

Он беспомощно смотрел на меня. Я видел, что он ничего не соображает от страха.

— Хочешь, я займусь этим?

Он продолжал тупо глядеть на меня.

— Я сам распоряжусь, — сказал я.

Примерно через полчаса все мы, сбившись плотно, завернувшись в плащ-палатки, шинели и одеяла, лежали в открытой яме. Над головой — черное небо. То тут, то там загоралась звезда и снова меркла.

Воздух был влажен и словно бы пуст от холода. Хензель лежал рядом со мной, я слышал его дыхание. Он, верно, еще не спал. Неужто он не боится? Он был не такой, как я, как все другие, кого я знал. Да и Ламм тоже, кажется, не испытывал никакого страха! Что они — совсем из другого теста, почему им не ведом страх?

Рамм! — ударил вблизи снаряд.

Выше по склону еще один!

В спину мне впивался какой-то камень. Он причинял мне беспокойство, и к тому же я мерз. Может, если совсем промерзнешь, наступит успокоение и появится равнодушие ко всему? Завтра утром… Если хотя бы знать, как выглядит местность, где нам предстоит идти в атаку!

Брамм!

— Господин лейтенант, ротам приготовиться к бою!

Непроглядная тьма. Все встали, никого не пришлось будить. Молча надели шинели, пристегнули скатка.

— Второй, взвод готов!

— Тебе докладывать! — сказал я Зандеру.

Стоим. Пришел командир батальона.

— Третья рота готова?

— Так точно, господин майор!

— Второй батальон идет в атаку. Мы сзади в боевой готовности… Этот день может оказаться трудным.

Мы сместились несколько вправо на темный крутой склон.

— Окопаться здесь! Нас могут накрыть артиллерийским огнем.

Мы распределились по склону. Там уже были выкопаны окопчики, примерно сантиметров в тридцать глубиной.

— Хензель, давай соединим наши окопы!

Мы отстегнули лопатки и расширили окоп. Перед крутым склоном была небольшая возвышенность, поросшая молодым сосняком. Позади нас — ровное пространство шириной в дорогу. Там переносили вправо пулеметы. А за этой полосой, по-видимому, крутой спуск в низину. Дальше в сумерках ничего нельзя было разглядеть.

Справа несколько залпов из пехотных орудий. Я увидел сквозь деревья посыпавшиеся на землю гроздья сигнальных ракет.

Затарахтели пулеметы!

Треск ружейного огня!

Рамм! Рамм! Рамм! Рамм! — позади нас в низину.

Рамм! Рапп! Рапп! Браммс, крэк, рамм! — дождь искр на земле.

Я бросил лопатку и прыгнул в окоп. Хензель уже сжался в комок слева от меня. Ноги у нас еле умещались в окопе.

Кто-то закричал.

Кто-то пробежал мимо.

Разрывы снарядов сместились выше по холму.

Я приподнял голову.

За деревьями снова рассыпался дождь осветительных ракет.

Брамм! — совсем рядом. От грохота у меня зазвенело в ушах.

Я втянул голову в плечи.

Тут я услышал какой-то странный звук — вроде бы лопнуло что-то, но на обычный разрыв снаряда не похоже.

— Ренн! — позвал Хензель.

— Да, чего тебе?

— Хотел только узнать, как ты.

Мощный разрыв совсем близко.

Я увидел, как на склоне поднялось черно-бурое облако и поплыло в сторону. Прямое попадание!

Мимо бежали люди.

Разрывы снова сместились выше и стали реже.

Кто-то подошел, заглянул в окоп. Это был Ламм.

— Хотел только поглядеть, как вы тут.

В сумерках промелькнула перед глазами его бледная улыбка.