Алла Бегунова - Дорога на Дебальцево

Потому съемочной группе «Дейли ньюс» надо помочь, решил Тарас Григорьевич. Под прикрытием РДГ «Дюжина» они смогут добраться хотя бы до Иловайска. Далее об их безопасности должен заботиться уже штаб обороны города. А пока…

Еремееев, волнуясь, ждал решения. Он понял, что ополченцы их не бросят на этой опасной дороге. Он долго тряс руку Дорошенко, благодарил и сразу предложил сделать сюжет о подвигах доблестных бойцов спецназа. Таковое предложение Тарасу Григорьевичу не очень-то понравилось.

Журналист оглянулся, увидел Булатову с сигаретой в руке и указал на нее с улыбкой:

— Ну, девушку-санинструктора мы ведь снять можем?

— Она — не санинструктор, — проворчал Дорошенко.

— А кто?

— Снайпер.

— Потрясающе! — восхитился Еремеев. — Это будет «гвоздь» информационного выпуска. Витя, доставай аппаратуру…

Телевизонщики действовали сноровисто, и Александра увидела хорошо знакомый ей предмет — камеру для профессиональной киносъемки «Кэнон». Ассистент вытащил из машины штатив с лампой для подсветки. Оператор уже навел на «Чайку» объектив видеокамеры. Еремееев подошел к ней и сказал, что сейчас задаст несколько вопросов.

— Нет, — ответила Саша опомнившись.

— Почему? — журналист улыбнулся. — Все красивые девушки мечтают сниматься в кино. Они привлекательно выглядят на экране. Вы тоже очень киногеничная. И вообще, где-то я вас уже видел. Расскажите немного о вашей снайперской винтовке…

— Тарас Григорьевич! — взмолилась она, повернувшись к командиру. — Что за нападение такое! Уймите вы их, пожалуйста! Вон пусть Ромку снимают. Или Гринева с пулеметом Калашникова. Пулемет — это еще киногеничнее!..

Успокоить журналистов удалось не сразу.

В конце концов, они согласились заменить сюжет о снайпере на сюжет о бронетранспортере и его механике-водителе. Иван Симанчук позировал с удовольствием и демонстрировал оператору следы от пуль и осколков на бортах «Элефанта». Примирил всех походный завтрак со свежим деревенским хлебом, домашним копченым салом и трехлитровой бутылью, наполненной вишневой наливкой.

Пока команда веселилась, Тарас Григорьевич размышлял о том, какая засада установлена на дороге и как ее преодолеть. Вадим Коршунов, подойдя к командиру, сказал, что знает решение данной проблемы, и оно — очень простое: прицельно выстрелить по дереву из РПГ-7В наиболее легким снарядом из тех пятнадцати, которые взяты в Степановке. Такой снаряд весит всего два килограмма, для дерева должно хватить.

— Что будет с дорогой? — спросил Дорошенко.

— Небольшая воронка.

— Небольшая? — усомнился подполковник в отставке.

— Ну, может быть, метр диаметром…

«Коршун» знал, как обращаться с оптическим прицелом гранатомета. Он навел оружие почти идеально, стрелял с расстояния в двести метров. От дерева ничего не осталось. Люди, устроившие засаду, поплатились за свою выдумку жизнью. Три тела лежали на дороге. Установить их принадлежность не представлялось никакой возможности. Лишь у одного на рукаве болталось красно-черная повязка «Правого сектора». При нынешнем хаосе на Украине кто только не объявлял себя сторонником киевской хунты! Очень часто это делали люди с уголовным прошлым, обыкновенные бандиты, промышлявшие грабежами и убийствами.

Дорошенко был уверен в том, что банда имеет гораздо большую численность. Но отправлять «Дюжину» на поиски преступников командир не стал. Их ждали в осажденном Иловайске. Для острастки стрелок-наводчик Слава выпустил несколько длинных пулеметных очередей, направив их в глубину лесопосадки. Затем «Элефант» двинулся дальше.

Московских тележурналистов они взяли с собой. В ходе короткого совещания постановили, что их «гелентваген» пойдет метрах в десяти перед бронетранспортером, чтобы постоянно быть на виду, под прикрытием его автоматической пушки.

На закате дня, 15 августа, они достигли северо-западных окраин Иловайска и благополучно доехали оттуда до штаба батальона ДНР «Сомали», которым командовал Михаил Толстых с позывным «Гиви».

Снова увидела Александра почти безлюдный, разрушенный артиллерийскими и минометными обстрелами город, лишенный электричества и воды. Иловайск был гораздо меньше Славянска, но в мирные свои годы — такой же чистый, благоустроенный, зеленый. Теперь на улицах его стояли здания без дверей, с выбитыми стеклами, проваленными крышами. Часто на улицах попадались руины, то есть только стены и кучи камней возле них. В прежде уютных дворовых сквериках лежали на земле исковерканные взрывами деревья.