Савелий Громов - Двести второй

На земле выпрямившись во весь свой рост, стоял советский космонавт с красными буквами СССР на скафандре. В руках он держал небольшой флаг Советского Союза.

В отчетах написали, что вид у него был крайне изможденный, кожа была бледного серого цвета. Через два года Сергею Крикалеву присвоили звание «Героя России».

Представьте себе картину, из грузового отсека транспортного самолета на зеленый газон вываливается толпа в валенках, в белоснежных полушубках, и начинает подбрасывать шапки ушанки вверх, при этом производя неимоверный шум. Не удивительно, что какой-то «саксаул» с козлячей бородкой и в ватном халате кативший на своем видавшем виде велосипеде увидав такое представление, сверзился со своего транспортного средства. А когда понял, что его заметили, начал быстро разворачивать свой «драндулет» в другую сторону. Видимо подумав, что с этими русскими «Дед Морозами» лучше не связываться. Первым заметил его Жорка-Жаржавелло, и показывая на аборигена пальцем закричал:

– Смотрите Хоттабыч! – затем поняв, что то пытается ретироваться побежал к нему, с криком:

– Хоттабыч стой! Хоттабыч, дай прокатится! – но абориген оказался шустрым. Он, яростно крутя педали своего «драндулета» быстро набирал скорость, отрываясь от Жорки. На ходу он оборачивался к Жорке, в это время глаза его округлялись как у филина, и он скороговоркой произносил какую-то тарабарщину, из которой было понятно только одно слово – «Шайтан»!

Летят десантники в самолете, выходит к ним офицер и говорит:

Парни, мы летим в Афганистан воевать

Парни помрачнели.

Офицер чтобы как поднять боевой дух объявляет:

Бойцы за голову каждого убитого Душмана будет выплачиваться премию – 1000 долларов.

Самолет заходит на посадку, десантники врассыпную.

Офицер в одиночестве, раскрыв рот, стоит возле самолета.

Через 30 минут десантники возвращаются, таща связки голов.

Офицер падает в обморок.

Летчики растерянно: «Ребята, мы же в Ташкенте сели для дозаправки …».

Появились офицеры, раздав всем пиздюлей щедрыми порциями, организовали разгрузку самолета. Часть груза грузили, передавая по цепочке. Тут и вспомнилось история, соседа по коммуналке ветеран Великой Отечественной дядя Вани рассказанная им за праздничным столом 9 Мая:

– В Берлине 1945 в патруле идем по улице, и вдруг слышим какое-то шипение, скидываем с плеча ППШа (Пистолет-пулемет Шпагина ) поворачиваем за угол, и невольно останавливаемся и замираем как вкопанные. За углом развалины какого-то здания. На развалинах выстроившись цепочкой десятка два немецких фрау (женщин) и из рук в руки передают кирпичи. Каждая женщина, передавая кирпич, говорит «Данке-шон», а каждая принимающая кирпич говорит «Битте-шон». Так и плыли эти кирпичи по цепочке сопровождаемые затихающим в дали цепочки шипением – шон, шон, шон….»

В нашей цепочке груз перемещался с затихающим в дали цепочки звуком похожим на колокольчик, только у этого колокольчика звук был странным – бля, бля, бля…

На «Керки» шли колонной, в которой были БТРы, личный состав ехал в тентованных Шишига (Газ-66) , так что приходилось смотреть только назад. За нами шли БТРы больше восьмидесяти километров в час они не разгонялись так, что шли в хвосте колонны. Сразу за нашими Шишигами (Газ-66) в которых ехали мы и наш груз, выгруженный из самолета. В голове колонный на БРДМке (бронированная разведывательно-дозорная машина) находился – Старший колонны, он же начальник колонны.

В дороге не было ничего интересного кроме небольшого инцидента. Один местный джигит на «Шохе» (ВАЗ-2106) решил, что БТР – это вообще не машина и его можно подрезать.

Ошибся! Вазовская жестянка против десяти тонн брони все равно что – «мордой об косяк, головой об стенку, хуем об коленку!» БТР даже не качнуло, а «Шоху» же отбросило на «встречку» как пустую картонную коробку, только сильно помятую. Потом пацаны с БРДМки, где находился старший колонны, рассказывали, что когда ему доложили о происшествии, он только спросил по рации:

– Гляньте там, этой баран живой?!

Рация ответила:

– Жив! Скачет как сайгак вокруг своего металлолома!

Старший:

– Ну, и хуй на него!

– Колонна, продолжать движение!

– Нечего лезть на хуй, как «бурый медведь» на рогатину! Тем более что хуй – бронированный!

В город Керки прибыли поздно ночью нас разместили в палаточном городке на ПУЦу (ПУЦ – полевой учебный центр).