Николай Шахмагонов - Остров милосердия. Хирурги в спецоперации

Но подробности потом, потом, потом… Сейчас к столу. Немедленно к столу.

Через минуту поступил доклад:

– Бригада готова!

Комбат кивнул:

– Приступайте…

Остаток дня Гулянин провёл у операционного стола. Конечно, он привык в отделении оперативной хирургии к неожиданным вводным, но там всегда были рядом более опытные наставники.

Несколько раз подходил к его столу командир медсанбата. Гулянин обратил внимание на то, как внимательно наблюдает он за работой.

Ну что ж, это вполне оправдано.

Вечером комбат пригласил в штабную палатку. Сказал прямо:

– Признаться, размышлял, кого это и зачем прислали. Медсанбат укомплектован по штату. Что за командировочный? Убедился… Работать можешь.

То, что комбат перешёл на «ты», говорило о признании способностей. Они были по разрядам в равных должностях, но комбат и постарше, да подполковник, а Гулянин пока капитан.

– Я ведь тоже хирург, во всяком случае, был хирургом, ну а потом постепенно заела административная работа, – признался комбат.

Он сказал как-то очень не по-военному, именно, административная, а не командная, а ведь медсанбат воинское подразделение и как в каждом воинском подразделении во главе стоит командир.

Заглянул заместитель по военно-политической работе.

– Заходи, заходи, Сергей Леонидыч, – сказал комбат, – Поздравь Михаила с первой успешной операцией в боевой обстановке.

– История повторяется, – заметил Гулянин, чтобы увести разговор от своей персоны.

И рассказал целую историю. Случилось это с его прадедом на Волховском фронте. Военврач 3 ранга Гулянин подал рапорт с просьбой разрешить ему поработать в ближайшем госпитале, пока воздушно-десантная бригада занималась боевой подготовкой в районе станции Хвойной, готовясь к будущим действиям в тылу врага.

Работа давала очень много, ведь опыта то было кот наплакал. Ассистировал хирургам в институтской клинике. А в боях? В боях то, в тылу врага, только первая помощь.

И вот однажды он немного задержался на службе и пришёл в госпиталь, когда все хирурги уже приступили к плановым, заранее подготовленным, даже, если нужно, прошедшим обсуждение, операциям. Поинтересовался у дежурного по госпиталю, к кому посоветует в ассистенты напроситься. А тот отмахнулся, мол, не до того – все хирурги заняты, а в новой партии раненый, которому в дороге стало плохо, и нужно срочно оперировать. В предоперационную отправились вместе. Сразу стало ясно – возобновилось кровотечение, вот-вот может наступить шок.

Гулянин попросил карточку передового района, пробежал глазами все записи вплоть до тех, что сделаны в медсанбате, где раненому уже оказали квалифицированную врачебную помощь. Прикинул свои возможности. Понял, что подобных операций ещё не делал. Но ведь и сержанта Черныха пришлось оперировать на грани своих возможностей. И тогда промедление смерти было подобно, да и теперь, похоже так.

– Я могу прооперировать! – твёрдо сказал дежурному. – Доложи начальнику госпиталя.

Дежурный только руками развёл:

– В том то и дело, что начальник и главные специалисты на совещании в Хвойной. Сам Вишневский проводит.

– А комиссар госпиталя?

– И комиссар там.

– Ну что ж, тогда тебе решение принимать, – сказал Гулянин и, прибавил уже официально: – Товарищ военврач третьего ранга, разрешите оперировать мне! – а медсестре, не дожидаясь ответа дежурного, поручил: – Готовьте раненого к операции. Я переодеваюсь…

И справился с операцией!

– Интересно рассказываешь, – заметил комбат.

– Прадед всё в мемуарах описал.

– Слышал о его книге, – сказал замполит майор Котов.

– Так она у меня с собой. Могу дать почитать.

– Стоп! – Котов сделал жест рукой. – А если, как минутка свободная выпадет, читать её вслух всем нашим? Вот это будет здорово. Какая связь поколений. Пусть каждый осознает наследниками каких героев все мы являемся! И к чему нас это обязывает.

Комбат поддержал идею…

Первая ночь на фронте. Попытался представить, какой таковая ночь была у его прадеда? Если точно, то первую фронтовую ночь он встретил в самолёте, а утро уже после завершения первого боя с немцами. Там всё иначе. Лес, сильный мороз и раненые на снегу, на подстилках из елового лапника. Даже представить себе трудно, как люди выдерживали такую обстановку.

Он вспомнил рассказы деда, вспомнил его военные мемуары, томик которых не забыл взять с собой. Он ведь как учебник. Нет, конечно, хирургия шагнула далеко вперёд и как наставление по проведению операций воспоминания не годились, да и не таковой была их главная задача. Это скорее учебник стойкости, мужества, самопожертвования и милосердия.