Лотар-Гюнтер Букхайм - Крепость

Глотаю болеутоляющую таблетку, закинув ее за жабры, откинув назад голову, после чего делаю глубокий вдох и вперед! Курсом в кабак.

— Берите сумку с собой! — приказываю Бартлю.

В мягком, приглушенном дневном освещении различаю искусственные цветы на столах, но за столами никого нет. Только несколько посетителей у барной стойки под черно-коричневым кессонным потолком. Все выглядит солидно. И хорошо подходит для большого пира — для нашего прощального пира с великой матерью-Францией.

Неудивительно, что пока еще так пусто. По французской традиции мы заявились немного раньше обычного.

За столом, наслаждаясь покоем и тишиной, произношу:

— Это наверняка последний раз!

— Своего рода последний обед приговоренного к смерти!

— Не совсем так, Вы, паникер!

— Кто знает точно, что с нами еще может случиться!

— Теперь могут иметь место лишь приятные неожиданности…

— Вы так это говорите, господин обер-лейтенант…

«Кучер» явно смущен. Он не знает, что должен делать со своими грубыми, рабочими руками, совершенно грязными от сажи из-за постоянного помешивания кочергой угольев в топке.

— Думаю, Вам стоит найти здесь кран, чтобы отмыть свои ласты.

— Аха-аха, господин оберлайтнант, — хрипит «кучер» и исчезает.

Наконец Бартль приступает к действию. Судя по всему, он постепенно снова приходит в себя.

Вижу, как хозяин заведения украдкой бросает взгляды на наш «ковчег», стоящий прямо перед большим окном ресторана у бордюра. Да, пожалуйста, смотри на него сколько влезет! Наш «ковчег» заслуживает Железный крест. И он его действительно заработал! Он не принес никакой славы Maquis, уже хотя бы тем, что стоит здесь, перед этим рестораном — аккуратно припаркованным к тротуару, как будто бы уже давно наступил глубокий мир.

Кажется, в заведении нет официантов.

Потому что хозяин собственной персоной парит, пританцовывая вокруг нашего стола — предано, как и положено: В конце концов, мы все еще являемся оккупантами. Но именно поэтому мы и не хотим играть эту свою роль еще сколь-нибудь длительное время, и я вынужден сказать это явно и отчетливо Бартлю, так как он начал вести себя слишком уж по-барски.

Что мы желаем есть? — Все, что кухня и подвал могут предложить!

Приказываю смотреть в оба, чтобы нам не подали самое дешевое, и затем меня осеняет мысль объявить хозяину, что у меня сегодня день рождения. Бартль удивляется и заикается:

— Ох, а я-то и не знал про это, господин обер-лейтенант!

— Я тоже.

До Бартля наконец-то доходит.

— Мы прорвались сквозь такое говно, сквозь такое дерьмо, — говорю ему. — И здесь я чувствую себя снова под крылышком Великогерманского Вермахта… И на последнем перегоне мы можем позволить себе расслабиться по полной.

Держусь так, будто едва сдерживаюсь от распирающей меня бодрости и решительности. Меня охватывает чувство знакомое любому боксеру, которому уже досчитали до девяти, но перед словом «Девять!» он снова поднимается — словно получил на досках помоста ринга, за какие-то несколько секунд, новый прилив сил.

Бартль смотрит на меня так, будто сомневается в моем рассудке.

— All that money can buy! Завтра французские жабы для нас больше не будут иметь никакой ценности!

После чего интересуюсь у Бартля:

— Какие-нибудь особенные пожелания?

Но Бартль никак не реагирует, лишь осматривается вокруг.

Хозяин появляется снова и объявляет, что у него есть, для нас троих, «Coq au vin» — его фирменное блюдо, а прежде он подаст «une tranche de pete de lapin», а также «cornichons» и все «epatant!».

Да, да — конечно же, подавайте все! И сверх того, салат и маслины. А еще ваш «salade d’endives»!

— Так, ну а теперь мы можем «boire e ventre deboutonne»! Предадимся чревоугодию, вот достойный перевод этой фразы, Бартль: «объедимся всласть».

Бартль производит губами безмолвное движение. «Кучер» тихо ухмыляется.

«Кучер» энергично и целеустремленно втаптывает в себя еду. Он выдвинул свою тарелку почти до средины стола, чтобы найти место для локтей и рук.

Мелькает мысль: А Старик теперь, наверное, ест Corned Beef, если ему вообще хоть что-то дают — или, скорее, если он вообще еще хоть в чем-то нуждается, и если он уже не…

Стоп! Лучше не думать об этом!

Бартль снова наверху.

Он разбирает мой Coq на удобные для подбора вилкой кусочки и спрашивает, правильно ли он это делает или нет.

— Спасибо! В следующий раз я, пожалуй, должен буду заказать побольше гуляша, так как без Вашей помощи мне не обойтись.

Теперь Бартль даже улыбается.