Андрей Воронов-Оренбургский - Сталинград.Том шестой. Этот день победы

Но Буренков, будто не слышал. Ещё громче крикнул:

– Ну, где ты, Суфьяныч? Подь сюды! Глянь, народ, никак свой . Танкист!

– Да пропади ты пропадом…шайтан разнелюбый! Впился, как репей в свинячий хвост! – снова скрежетнул зубами сержант. – Ай да, мужики! Пока Григорич всех фрицев до кучи к себе не созвал.

Стрелки лязгнули затворами, серыми тенями просочились к депо. Окружили с двух сторон крикуна.

– Цыц, Буренков, мамкино горе…Рот закрой, тепло не трать! – Суфьяныч в лёт, заткнул словесный фонтан земляка. Глянул на лежавшего пластом танкиста, цокнул зубом от возбуждения.

– Уф Алла! Да это ж…комбат Ребяков, мужики! Вот те на-па…

– Точно?

– Точнее не бывает. Оно и ордена при нём…

– А где ж его батальон? Сам без танка…– не удержался Буренков. – Почему?

– По кочану. А ты чо особист? Глаз чо ли нет? Не вишь обгорелый он весь! Ты, мамакино горе, в танке горел?!

– Братцы, воды…воды… – как задушенный, захрипел, пришедший в себя Ребяков.

Ему тот час подали фляжку, чутка приподняли со спины, чтоб было удобней. Он долго дёргал кадыком, покуда не утолил в груди печного зноя. На силу оторвал от разбитых губ фляжку, задрожал голосом:

– Братцы…родные!..– на глазах его заискрились слёзы. – Чёртовы окояхи…Забросили-позабыли меня тут… Едва не околел…хорошие вы мои…

– Не спеши, майор, на тот свет. Там кабаков нет.

– Эт…в точку, сержант. – Он растянул в улыбке чёрные от крови губы, глядя на грязных-страшных, и впрямь, как черти болотные, стрелков. – Ну и волк…петуха! Не зря вас фашист боится…

– Вы не краше, товарищ майор. Увидела вас немчура, вот и драпанула со страху! – рассмешил всех Суфьяныч. Но тут же решительно перешёл к делу: – Сколько вас тут осталось? Где ещё след поискать?

– На небе, разве…– Ребяков мотал головой, словно уклонялся в углу, на ринге от кулаков-ударов, чернел в скулах, раскрытым ртом хлипко всасывал воздух. – Один я тут…как Папанин на льдине. Нет больше моего батальона…Нет и прощенья мне…

Нурмухамедов споро скинул с себя плащ-палатку, разбросил рядом с майором:

– А ну, кладите его и мухой в лазарет!

– Не-ет! – сквозь стиснутые зубы прорычал Ребяков. Щёки его сабельным ударом раскроил надсадный оскал. – Сначала…к комбату Танкаеву…упредить надо! Следом…за мной…прут танки фон Дитца…– он хотел приподняться, что-то ещё сказать, но жгучая боль в рёбрах, вновь бросила его в бессознательное состояние.

– Абжандадзе, Лукаш! Подхватили и понесли! Эй, осторожней, не дрова тащите! – прикрикнул на бойцов старший сержант, и голос слабым эхом отозвался в голове Ребякова.

Барон был в ярости! Мотопехота Кальта Бельтера положительно спутала ему все карты, – упустила красного майора, командира танкового батальона.

– Alpaka! Nutten ficken! Du gehst mir auf die eier! Именно из-за его инвалидных мотоциклеток с кретинами в люльках…Я вынужден был остановить свои «тигры», чтобы не подавить их, как куриные яйца! Dummkopf! И кто им только доверил ещё лучшие пулемёты в Европе?! Prost! Этому удаву Бельтеру, кажется, что он умнее других. Идиот! Подрезав мои танки своими тарахтелками он что же…Думал удивит? Покажет мне белого дрозда? Или летающую свинью! Scheisskerl! Но это ему просто так с рук не сойдёт! Чёрт с ним, с Бельтером…Я, один бес, доведу начатое до конца. Обойду этих лузеров и выйду к Волге первым на сём рубеже! Чего бы мне это не стоило…

Отто испытал мучительное наслаждение, какое бывает у игрока, срывающего в казино внезапный банк. «Это хорошо. Даже очень хорошо, что иваны утёрли сопли этому ретивому тупице…У меня снова есть шанс. И уж я не упущу его, мой Учитель!»

…Железный Отто действительно был во всех отношениях универсальный солдат, детище нацистского Рейха, и отлично знал с какого конца держать оружие. Но кроме этого, он был ещё и игрок, – удачливый и азартный! Чёрт возьми! Он любил играть со смертью своей и чужой. С опасными витавшими вокруг него таинственными-злыми энергиями, за коими ревниво охотились, которые скрупулёзно изучали в подземных лабораториях сверхзасекреченные службы «ан энербэ» 9 9 Букв. «наследие предков» (нем.) , под бдительным, всемогущим патронажем самого фюрера.

Эти энергии пропитывали его; пронизывали незримой радиацией ледяные глаза, беспощадное нацистское сердце, сильные тевтонские пальцы,

Рациональный, въедливо думающий нордический мозг. Смертоносные для других, они сообщали ему силу и ратное вдохновение. Вместе с ним крушили врагов Третьего Рейха, в котором он славил жестокий, прилетевший из туманной бездны воинственный Дух легендарной Валгаллы, уничтожавший земной уклад, превращавший процесс разрушения и тлена в невиданный ужасающий апофеоз красоты.