Александр Андреев - Очень хочется жить. Рассудите нас, люди

— Я нарочно принесла ее, — сказала Елена. — Тебе она пойдет. Но дорогая — пятьдесят рублей.

— Можешь оставить ее на день? — спросила я. — Вечером покажу маме. — Мне до слез жалко было расставаться с этой кофтой. — А эту, голубую, я возьму для мамы.

Елена согласилась:

— Ладно, оставляй. Всю ответственность беру на себя.

Я никогда не спрашивала Елену, даже думать об этом не смела, но сейчас нехорошая догадка закралась мне в душу: не втянул ли Аркадий и ее в свое нечистое торговое дело?..

— Ну как, предложил он тебе руку и сердце или все еще выжидает? — спросила я.

Елена горестно усмехнулась:

— Чего захотела! Все гораздо проще, Женя, предлагает жить с ним. И то с условием: никаких обязательств за последствия не несет… — Она всегда выражалась откровенно, даже грубо, часто приводя меня в замешательство. — Оттеснил от меня ребят — шагу не дает ступить. Сейчас нарочно оставила его в сквере, а то бы поговорить не смогли… И дома, Женька, тошно! Бабка с дедом причитают: в девках засиделась, никто не берет. Отец пьет, в пьяном виде обзывает такими словечками, что повеситься хочется. Даже мама… И у той скорбные вздохи… Знаешь, иногда мне кажется, что вокруг меня стена. Глухая стена. И с каждым днем она вырастает все выше и выше, заслоняет свет. Живу я нехорошо…

— Ну, а Боря Берзер? — сказала я. — Ведь он очень хороший парень.

— Хороший, — согласилась Елена. — Внимательный, умница. Но уж очень правильный. От его правильности прямо выть хочется. В шахматы играть учит, на лекции приглашает… Скука! С Аркадием хоть весело… А ну их всех!.. — Елена ожесточенно махнула рукой, как-то встряхнулась вся. — Что будет, то и будет!.. Как ты попала в немилость, за какие провинности?

— Отказалась выходить за Вадима, — сказала я.

— Честное слово?! — Елена вскочила и принялась мерить комнату своими длинными стройными ногами. — Взбунтовалась! Ай-яй-яй!.. А я считала тебя кроткой овечкой. И завидовала: вот думаю, подцепила парня и будет держаться за него до самой смерти.

— Я и сама так думала, — сказала я.

— Кого же ты обрадовала таким известием? Маму или Вадима? — Она подсела ко мне поближе. — Ты действительно так решила. Женя?

— Еще не могу разобраться сама… Кажется, да.

— А что произошло?..

Я прошептала ей на ухо:

— Влюбилась.

Елена даже отодвинулась от меня — не ожидала.

— Это правда? Кто он?

— Простой парень. Алексей Токарев. Нет, он не простой, он настоящий. Недавно вернулся из армии. Сдавал в наш институт, провалился… Я уже была у него дома, познакомилась с родителями, с братьями. Случайно это вышло… Понимаешь, ночью с ним рассталась, а сейчас вот уже скучаю, хочу видеть. Резкий такой, даже злой, но, по-моему, очень честный и мужественный. — Я опять наклонилась к ее уху. — Мы уже целовались.

Елена воскликнула:

— Так это же черт знает как хорошо! Познакомь, пожалуйста, посмотрю, что за рыцарь!..

— Он и вправду рыцарь, — сказала я. — Знаешь, как мы встретились?..

В передней настойчиво зазвонили. Елена встрепенулась, заторопилась.

— Это Аркадий. Мне пора.

Настойчивый звонок Аркадия, его бесцеремонное вторжение возмутили меня:

— Да пошли ты его к черту!

— Невозможно. Разве ты его не знаешь? — Слова прозвучали бессильно. Елена как бы надломилась вся. — В другой раз наговоримся вдоволь. — Она придвинулась ко мне, теплые волосы ее скользнули по моей щеке. — Я тебе завидую, Женька! Ужасно завидую!..

Мы вышли в переднюю. Нюша, впуская Аркадия, проворчала с недовольством:

— Чего барабанишь? Не пожар.

— Не ворчи, старуха, — с веселой развязностью отозвался Аркадий.

— Вот огрею щеткой, тогда узнаешь, какая я старуха!

— Огрей, только не ворчи. — И продекламировал, обращаясь к Нюше:

Нюша рассмеялась:

— Ну и скоморох ты, Аркашка… Бороду отрастил — чистый скоморох!..

Аркадий обернулся к Елене.

— Сказали, на десять минут, а пробыли целых сорок, сударыня. Неотложная проблема — косточки пересчитывать своим ближним!.. Здравствуй, Женя, не видел тебя полстолетия!

Он стиснул мою ладонь; его «кубинская» борода цвета меди отросла еще больше: начиналась от висков, опоясывала подбородок: на губе распушились усы, оттеняя белизну зубов; зубы чистые, без изъяна, украшали лицо, и Аркадий часто беспричинно выставлял их напоказ. У меня мелькнула мысль, что из внешнего облика далеких и пламенных кубинских революционеров люди ненастоящие, порой ничтожные сделали «моду».