Позывной Фанат - Новенький

– Расположился? – продолжил допрос всё тот же.

– Никак нет. Жду остальных. Там чьи-то личные вещи и оружие, поэтому решил ждать на улице.

– Надо же, – с ухмылкой ответил он. – Не доверяешь себе, значит?

В темноте, кроме направленных на меня глаз, вновь появились белозубые улыбки.

– Да нет, себе я доверяю, просто не знал, как другие воспримут, – я опустил взгляд.

– Ладно, сегодня отдыхай, а завтра в десять ко мне, – и обернувшись к толпе, мой собеседник добавил: – Бурый, отвечаешь за него.

Удивительно, он их как-то различает.

– Бурый принял.

Встретили душевно. Накормили, напоили, всё показали, да спать уложили. Естественно на втором ярусе, а как ещё. Первый ярус уже давно заняли и расписали на долгие годы вперёд.

Мне вспомнился первый день в разведроте. Я тогда впервые приехал в Чечню и ничего не понимал.

Когда мы прибыли в расположение роты, время было уже позднее, все спали. Свет в полку ради экономии отключали по ночам. В казарме было темно даже в проходе. Мне тогда указали кровать и сказали ложиться, всё остальное завтра. Спать хотелось очень. В армии любой переезд сопровождался многочисленными построениями и проверками личного состава, так что вымотался изрядно. В Чечню нас закидывали по воздуху, ведь дороги часто минировали и на путях следования колонн боевики устраивали засады. Я впервые летел в вертолёте. В общем, за день эмоции били через край, и поэтому, нащупав кровать, я не стал ждать повторения приказа и с блаженной улыбкой лёг спать.

– Эй, вставай. Ты же из Башкирии? – разбудил меня чей-то голос минут через сорок.

– Так точно.

– Пошли в бытовку, с тобой земляки хотят познакомиться.

Пока мы шли по темной казарме, я пытался разглядеть плакаты на побеленных стена в свете ручного фонаря идущего впереди провожатого.

В бытовке сидело троё.

– Ты, что ли, из Башкирии? – первым заговорил здоровый парень, сидящий справа от.

Насколько я смог разглядеть в тусклом свете переносной лампы, здоровыми были все трое. По гражданским майкам и тому, насколько вальяжно они сидели на неудобных табуретках, догадка сама пришла на ум: дембельский состав отдыхает.

Первым бросился в глаза огромный нож «Скорпион», воткнутый в середину стола. Нож назван в честь формы, напоминающей жало скорпиона. Хоть оружием здесь и нарезали колбасу, лежащую на клочке армейской газеты, его вид настораживал.

Кроме колбасы недопитая газировка «Колокольчик», пустые стаканы и крошки хлеба, который здоровяки, видимо, поленились нарезать и просто ломали руками.

– Так точно, из Башкирии.

– Повезло тебе. Знакомься, Адам – твой земляк, – сказал другой, не скрывая добродушной улыбки.

– Да подожди ты, сам разберусь, – одернул его первый.

Земляк был внушительных размеров. На гладко выбритой голове, в районе левого виска, красовалась татуировка в виде летучей мыши. В тот момент мне захотелось набить такую же. Позднее я отказался от затеи.

Разговор шёл в обычном русле, вопрос-ответ. Я продолжал стоять посреди небольшой комнаты напротив «праздничного» стола, когда в окно постучали. В помещение сначала проникли две бутылки водки, а за ними затащили два тела.

– Тимур, смотри, твой земляк. Только сегодня привезли, – сказал второй вошедшему через окно гостю.

В глазах Тимура блеснул огонь. Не, не так. В пьяных глазах пошатывающегося Тимура блеснул нехороший огонёк.

– С Башкирии? – подходя ко мне, он одновременно складывал пальцы в замок и разминал кисти рук.

Я был готов ответить «так точно», но что-то подсказывало, что ответ ему не интересен. Предчувствие не подвело, и мысленные фрустрации вопиющим образом прервал удар правого локтя в подбородок.

Повернувшись к честной компании уважаемых дембелей, Тимур, скаля зубы словно гиена, выдал:

– Земляка надрать, словно дома побывать.

Шутка зашла. Смеялись все. Кроме меня, естественно. Если бы рот не заливала кровь, возможно, я бы оценил творчество молодого Петросяна, но сейчас я пытался не сплюнуть на пол кровавую слюну.

Зря. После удара под дых она вылилась сама. Согнувшись, я схватился за живот и ожидал добивающего удара, но тут услышал возглас второго. Как потом узнал, его звали Астраханец.

– Э, тормози, чё творите-то! – воскликнул он, вставая со стула. Как же я был ему благодарен, хоть кто-то решил противостоять беззаконию и беспределу. В тот миг он стал моим героем. Пока не произнес следующие слова: – Вы ща здесь всё загадите. Идите в сушилке веселитесь, здесь не надо грязь разводить. И дневального позовите, пусть уберёт всё.