Роберт Стайн - Новенький

За две недели до убийства Дженни Симпсон заметила новенького в колледже Шейдисайда. Парень был худощав и высок, со спокойной, уверенной поступью настоящего атлета, узкое смуглое лицо постоянно хранило серьезное выражение. «Едва ли он когда-нибудь улыбается», — подумала Дженни.

Разглядывая его, она не могла оторваться от темных, задумчивых глаз с грустинкой.

«Какой странный взгляд», — размышляла девушка, возясь со своим шкафчиком, в то время как он проходил мимо.

Показались двое из группы поддержки «Тигров» в своей короткой коричнево-белой форме. Дженни узнала их, это были Корки Коркоран и ее подружка — Кимми Басс, обе хихикали и игриво толкали друг дружку локтями.

Дженни обернулась, но новенький уже исчез за углом. Видел ли он ее? Пожалуй, нет.

Она выругала себя шепотом за малодушие и вдруг вздрогнула от внезапно зазвеневшего над шкафчиками звонка. Бросила книжки в шкафчик и только тут заметила, что холл почти пуст. Все ученики разошлись по домам.

Дженни тоже хотелось пойти домой поработать над месячной темой по социологии, но сначала нужно было кое-что сделать.

Уже почти захлопнув дверцу, она открыла ее снова и, глядя в укрепленное на ней маленькое зеркало, быстрым движением руки пригладила свои прямые рыжие волосы и стерла пятно с бледной щеки.

Из зеркала на нее внимательно смотрели синие глаза. Она поправила синюю рубашку, надетую поверх желтой майки.

Дженни была невысокой и очень худенькой, а потому обычно надевала на себя всего побольше, хотя подружки Фэйт и Ева подшучивали над ней, говорили, что она просто хочет выглядеть покрупнее.

«Парни не замечают тебя, потому что не видят», — дразнила ее Фэйт.

Дженни словно слышала ее голос: «У тебя фигура фотомодели, а одеваешься ты как старуха».

Фэйт уж точно хорошо выглядела: яркая блондинка, настоящий американский тип девушки из команды поддержки. Она постоянно давала Дженни советы по уходу за внешностью.

Но Дженни никогда не красилась и вовсе не старалась быть бледной копией Фэйт, ей всегда хотелось смотреться по-особенному, но как именно, она не знала.

«Ладно, но где все-таки Фэйт и Ева?» — спрашивала себя Дженни, оглядывая пустой холл. Она захлопнула наконец свой шкафчик. «Может, они у мистера Эрнандеса в офисе, ждут меня, а может, уже принялись считать деньги».

Она быстрым шагом двинулась к кабинету директора. Навстречу шли учителя. Из расположенной под гимнастическим залом комнатушки доносились тренировочные приветствия команды поддержки.

«Надеюсь, мы быстро посчитаем эти деньги, — думала Дженни, — у меня на сегодня и без того полно работы».

Дженни и две ее подружки состояли в оргкомитете по проведению танцев. Девушкам нужно было свести все счета, а затем вручить деньги новому директору — мистеру Эрнандесу. Мероприятие имело успех, и денег оказалось собрано достаточно много. « Финансовый успех , — подумала с горечью Дженни, — никак не личный ».

У Евы и Фэйт как раз было свидание этим вечером: у Фэйт — с Полом Гордоном, ведь они гуляли уже несколько недель, ну а Ева пришла со своим парнем, Яном Смитом.

Вздыхая, Дженни повернула за угол и оказалась у офиса директора; она подумала, что у нее, единственной из них троих, до сих пор не было парня. Но на танцы в субботу она все равно отправилась. Даже один раз покружилась с каким-то парнем. Наблюдая за Евой и Фэйт со своими дружками, Дженни пыталась бороться с растущей завистью и чувством одиночества.

То была ночь субботы, а сейчас — уже понедельник. «Первый день отдыха в моей жизни, — подумала Дженни, — что бы это значило? »

Оказавшись у двери с табличкой «Питер Эрнандес, директор», она толкнула ее и ввалилась внутрь:

— Ребята, я опоздала, извините…

Дженни оборвала себя на полуслове — офис был пуст. Где же Фэйт и Ева? Она сделала несколько шагов и заметила, что дверь к директору слегка приоткрыта и горит свет.

— Есть здесь кто-нибудь?

Никакого ответа. «Готова спорить, что Фэйт где-нибудь болтается с Полом, он наверняка задержался на баскетболе», — подумала Дженни. Но где тогда Ева? С Яном она быть не может: он на вечерней работе.

Дженни поглядела на большие настенные часы: почти без четверти три. Она пригладила разлохматившиеся волосы.

Внезапно распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Ева. Ее гладкие черные волосы отливали в свете верхних ламп синевой, оливковые глаза блестели.