А. Ермолова - Маленькие жизни

От автора:

Этот рассказ посвящаю моей дорогой бабулечке Ануфриевой Тамаре Ивановне( 1940 г.р). А в её лице- всем детям войны, солдатам и бойцам, защищавших Родину на фронте и в тылу. А так же он писался для нового поколения, которое может уже не застать живых ветеранов Великой Отечественной Войны. Чтобы они помнили и не забывали ту боль, которую приносит вражда. Любая. Чтобы творили мирное небо и гармоничное пространство вокруг себя. В повествовании представлены фрагменты с устного рассказа моей бабули. Она очень хорошо помнит всё своё военное (и не только) детство, до мелочей. И очень хочется, что бы все помнили и трудились для мира во всём мире…

Дорогие ребята! Помните. Не забывайте. Спрашивайте у родителей о своих бабушках и прабабушках, дедушках и прадедушках. Просите показать фотографии, хорошие военные фильмы. Такое нельзя забывать. А тем более повторять. Всё это- в ваших, пока ещё таких маленьких, руках. Творите ими радость: сажайте деревья, а не вражду, гладьте кошек, а не патроны. Берегите себя, своих родных, своих будущих детей. Да, вы сейчас совершенно не задумываетесь, что тоже когда-то будете папами и мамами. Но хотя бы на секундочку представьте… Растите, живите, смейтесь, плачьте, ругайтесь, а потом обязательно миритесь. Но никогда не враждуйте. Война- это страшно… Обнимаю каждого маленького читателя.

ЧАСТЬ 1

Ира шла по залитому солнцем сосновому лесу. Над верхушками игриво носились стайки маленьких птиц, весело переговариваясь меж собой. Деревья им добродушно отвечали, покачивали верхушками на дуновение лёгкого ветерка. Под ногами тихонько шелестела прошлогодняя листва и обычно суровые сосновые стволы сейчас отражали множество ярких лучей. Тихо, тепло и спокойно было в бору.

Ира сняла с головы старенький мамин платок, подставляя лицо навстречу солнцу. Русые кудри рассыпались на плечи, окаймляя собой милое лицо с грустной улыбкой. Серые бездонные глаза задумчиво смотрели куда-то вдаль. Прямой нос, ровные линии бровей выражали серьезность и спокойствие. Лучики прыгали по худенькой фигурке, по видавшему жизнь костюмчику. Там засохшая земля, там заплатка, там алые пятнышки…

«Сейчас с папой на ярмарку в Серпухов поехали бы,– думала Ира, нежась в ласковых августовских лучах.– Только этому никогда уже не случится… Как там мама? А Ленка уж наверно лопочет вовсю… Живы ли они?» Последнее письмо из дома приходило ещё под Тулой, а сейчас Ира уже за сто километров от неё, и ни весточки больше. «Здесь так хорошо,– выдохнула девушка,– не верится, что где-то страх, боль и голод… Хотя нет. Голод ощутимо чувствуется…» И в этот момент грянул выстрел.

Мгновение, и щека прижалась к острым колючим иголкам, тело вжалось в землю, а сверху покачнулись невысокие кусты. Мысли сбились в один комок, солнце сразу куда-то спряталось, замолкли птицы. Безмолвная тишина воцарилась в бору. Через некоторое время, приподняв голову и на все лады ругая себя в очередной раз за несобранность, Ира расслышала отдалённую возню и смех. «Ещё смеяться смеют, фрицы негодные»,-больно сжались девичьи кулачки.

Едва поднимаясь от земли, Ира начала продвигаться на звук. Вскоре из-за густой заросли стволов и кустарников она увидела двух немцев. Они были в приподнятом настроении, подталкивали друг друга в бока и над чем-то очень веселились. Ира прислушалась к разговору. Ещё совсем недавно она закончила среднюю школу с углублённым изучением языков. Как сейчас ей пригодились эти знания! Во всём отряде она одна почти в совершенстве владела немецким, что не раз всех выручало в сложных операциях. Вот и сейчас Ира расслышала небрежно брошенную фразу: "Denken Sie an Ihr Verhalten"(с нем. "Подумай над своим поведением"). Далее шли нецензурные слова, которые в школе ученикам для изучения не даются.

Немцы, дико загоготав, скрылись на противоположной стороне небольшой полянки, обнажив объект их издёвок. К дереву была привязана девочка. Аккуратно одетая, в синем платьишке и белом передничке она была прикована по линии горла, груди, живота и колен к толстой сосне. Лицо почти полностью закрывали от взора густые ветки сосен.

«На вид лет семь. Немка или наша? В любом случае не солдат и не разведчик. Если б это была подстава, фрицы не издевались бы над ней, а она так бы не рыдала. Можно подкрасться сбоку и разрубить узел. Только не забудь глянуть есть ли караул…»,– эти мысли пронеслись молниеносно в голове, а сама Ира уже ползком пробиралась в тыл под неосвещённые лапы елей.