Виктор Тельпугов - Парашютисты - повести и рассказы

— А землю ковырять я все-таки буду, старик, — сказал мне вдруг Сысоев. — Хоть впотьмах, хоть как, а буду, буду! Честное слово, буду! Мы под Ельней, помню, ночью копали — ровно, как по шнуру, а на небе и звезды не было. Можно приноровиться…

— Постой, постой, почему впотьмах? Вот сделают операцию, все в полном ажуре будет. Я уверен, слышишь?

— Тебе честно сказать про «ажур» этот? — остановил меня Сысоев. — Сказать?

— Скажи, конечно.

— Салюта нашего нынче я не видел. Ни одной искорки. Понял?

У меня на столе лежит толстая книга. Если вглядеться пристально, на ее уже давно потемневшей, покоробившейся от времени обложке можно прочитать… впрочем, не буду забегать вперед, расскажу все по порядку.

Саперная служба когда-то казалась мне легкой, как загородная прогулка. Это представление раз и навсегда было развеяно во время одной боевой операции, в которой мне довелось участвовать.

В начале Великой Отечественной войны нашей части, находившейся в Средней Азии недалеко от Ирана, было приказано совершить марш вдоль границы. Чтобы выполнить эту задачу, нам предстояло пройти несколько сот километров но. пустыне. И не только пройти — перебазировать боевую технику, погруженную в машины, мало приспособленные для движения по пескам.

Машины ломались, одна за другой выходили из строя, колеса их зарывались в раскаленный песок но самые оси. А тут еще ветер! Со всеми потрохами засасывало нас это чертово сопло пустыни. Но именно нам, саперам, надо было любыми средствами обеспечить благополучный переход автоколонны.

— И чтобы обязательно в срок! — закончили свое краткое напутствие представители Ставки.

Семь дней и семь ночей кувыркались мы с бархана на бархан. За это время бог успел сотворить небо и землю, а мы на той земле, как беспомощные козявки, не проползли и половины положенного пути.

Даже у всегда неунывающего, железного нашего старшины глаза ввалились и выцвели, а голос стал глухим, стариковским. Через силу, скривив рот, выдавливал он из себя нехитрые слова, призванные подбодрить изнемогших людей:

— Раз, два, взяли…

Но и это не помогло. Мне, например, даже казалось, что говорил он не «взяли», а «вязли»:

— Раз, два, вязли…

Так вот и вязли мы по колено в песках, и не было видно тем пескам ни конца ни края.

— В настоящей пустыне, говорят, миражи попадаются. Хоть на горизонте нет-нет да мелькнет пальма или арычок какой, а тут и того не жди, — мрачно пошучивал кто-нибудь на привале.

— Не положено, — уже без всякой улыбки отвечал старшина.

На девятый день пути окончательно выбились из сил и люди и машины. Песок под ногами и колесами стал похожим на расплавленное стекло. Ни шагу вперед, ни шагу назад. Колонна встала…

Приуныл саперный народ, пригорюнился.

И вдруг кто-то из нас совершенно случайно обратил внимание на кусок желтого камня, торчавший из одного бархана. Пустили в ход лопаты — откопали хорошо обтесанную продолговатую каменную плиту. Рядом с ней обнаружили другую, третью, четвертую… Доложили командиру. Тот велел всем людям срочно продолжать раскопки.

— Да это же чудо, братцы! Мы тут целую автостраду построим!

Плиты двумя ровными рядами стали класть под колеса. Снова затарахтели моторы, грузовики ожили, поднялись на каменные рельсы и пошли. Машины опять становились машинами, люди — людьми.

Плиты, оставшиеся в хвосте колонны, переносили вперед, заставляя их работать снова и снова.

А раскопки меж тем продолжались. И каждый взмах лопаты приносил все новые и новые неожиданности. Из песка постепенно, камень за камнем, начали вставать перед нами какие-то древние сооружения. Сначала показалась приплюснутая луковка гофрированного купола, потом обозначился угол здания, сделанного все из того же желтого камня.

— Миража мы так и не дождались, но это похлеще всякого светопреставления будет. Это же город, хлопцы! — заволновался старшина.

На наших глазах из-под песков действительно стена за стеной подымался и расправлял плечи город — древний, давно умерший, но будто рождавшийся заново.

Это и в самом деле было его вторым рождением.

Радировали в Ташкент. Оттуда немедленно пришел ответ:

«Поздравляем открытием. Раскопки продолжайте. К вам направляется экспедиция Академии наук».

Колонна наша, к сожалению, не могла долго задерживаться — война есть война. Но командир все-таки распорядился оставить в том месте особый пост до прихода ученых.