Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

«Вот так и нас, как голубей, можно! – Александр постучал автоматом по броне БТРа. – Эй, подъем! – он двинулся к очередному БТРу. Навстречу ему шел Газарян, светя фонариком в кабины и матерясь на спящих. Передние машины стали приходить в движение, за ними трогались остальные. Махнув Газаряну, Александр побежал к своему танку, поправляя бьющий по спине автомат. Когда он залезал на броню, стоящий перед третьим взводом ГАЗ-66 дернулся и поехал за остальными машинами. Танки заскрежетали гусеницами, за 157-м покатился на тросе БТР, еле светя одной целой фарой. Сверху БТРа никто не сидел – измученное маршем мотострелковое отделение из девяти человек залезло внутрь бронетранспортера и вырубилось, плюнув на всё.

Колонна догнала уехавшие вперед машины и теперь медленно двигалась в ночи. Периодически накатывал небольшой туман, небо затянуло тучами, сквозь них не видно ни звезд, ни луны. Лишь фары вырывали кусок узкой горной дороги, уходящие вверх скалы с одной её стороны и ограничительные столбики с другой. На одном из спусков прицепленный сзади танка бронетранспортер покатился вперед, увеличивая скорость, и в очередной раз с грохотом врезался в его корму. Кто-то из водителей БТРа не успел вовремя нажать на тормоз, а когда нажал, танк уже начал набирать обороты, пытаясь вытянуть «бэтэр» из ложбины. Трос резко натянулся и с оглушительным звуком выломал последний крюк из лобовой брони БТРа. Бронетранспортер, прокатившись немного, остановился посреди дороги.

«Обух, стой!» – закричал Щербаков механику. Танк остановился. Сзади стоял мертвый БТР с двумя зияющими впереди дырами от выдранных крюков и почти угасшей на севших аккумуляторах фарой. За ним остановились два танка третьего взвода, замыкающие растянувшуюся колонну.

– Ноль первый, я тридцатый, прием! – Щербаков прижал ларингофоны к судорожно сжавшемуся горлу.

– На приеме ноль первый, – через какое-то время сквозь шум помех услышал он голос Абдулова.

– У меня опять авария, трос оторвался!

– Тридцатый, цепляй «коробочку» и догоняй! Езжай только по асфальту, никуда не сворачивай! Тридцать первый и тридцать второй пусть сейчас догоняют! Как понял? Прием!

– Понял тебя! Конец связи.

Танки третьего танкового взвода с номерами 158 и 172, осторожно объехав 157-й, бросились догонять колонну, красные огоньки её мелькали далеко впереди. Щербаков спрыгнул на мокрый асфальт, глядя, как в ночи исчезают танки. Габаритные огни на них не горели – Абдулов еще в Каспийске приказал выкрутить лампочки стоп-сигналов для светомаскировки, поэтому лишь удаляющийся гул в темноте напоминал об их существовании. Вскоре и он растворился в грохоте работающего 157-го.

Сонные солдаты, разбуженные звуком удара, вылезли из БТРа через маленький боковой люк, находящийся посередине борта, между парами передних и задних колес. Ежась от ночного холода, они просто стояли около танка, не предпринимая никаких действий и ничего не спрашивая. Некоторые подошли к переду «бэтэра», поглядели на дыры от выдранных крюков и вновь отошли в сторону, закурив свои вонючие сигареты.

«Ну и как его цеплять? За что?» – Щербаков стоял перед тускло светившим фарой БТРом. В темноте почти ничего не видно, лишь сквозь пробитые в броне отверстия пробивался свет внутреннего освещения салона. Приглядевшись, Александр увидел прямоугольник какого-то лючка, находящегося в верхней части броневого листа.

– А это что за люк? – спросил он высунувшегося из верхнего люка водителя.

– Это крышка люка выдачи троса лебедки, – ответил солдат, затягиваясь сигаретой.

– А что же вы про лебедку молчали, бля? Как его открывать?

Солдат залез внутрь, что-то дернул, потом вылез наружу и открыл лючок. На башне танка сидел Кравченко и направлял луч небольшой фары, установленной там же, на передок БТРа. В проеме лючка блеснул трос с небольшим крюком, намотанный на катушку.

– Давай цепляй! – крикнул Щербаков водителю бронетранспортера.

– Не выдержит, товарищ лейтенант, – ответил тот.

– Цепляй, бля! Мы тут ночевать что ли будем?

Водитель спрыгнул на землю, вытащил за крюк не слишком-то и толстый трос и потянул к кормовым танковым крюкам.

– Блин, точно не выдержит, – подумал лейтенант, – Кравченко! Закиньте с Обухом наш трос на трансмиссию!

Водитель прицепил трос БТРа, танковый трос закрепили одним концом на трансмиссии, а второй конец так и остался прицеплен к крюку на корме.

– Давай потихоньку! – сказал по рации Щербаков Обухову.