Михель Гавен - Дорогая Альма

— Господин группенфюрер, — она услышала за спиной голос Штефана, — оберштурмфюрер Колер по вашему приказанию… Мама? — спросил он изумленно, увидев Маренн.

— Подожди там. — Дитрих показал рукой на соседнюю комнату, где находились адъютанты. — Минуту.

— Яволь.

Штефан вышел, дверь закрылась.

— Вот что, — пристукнув ладонью по столу, Дитрих встал и снова подошел к окну. — Не мне обсуждать решения фюрера, но все это пахнет дерьмом, я согласен. Ты можешь сейчас связаться с Джил? — Он повернулся и внимательно посмотрел на Маренн.

— Думаю, что могу, — ответила Маренн уверенно.

— Тогда скажи ей, чтобы она ехала на Вильгельмштрассе в рейхсканцелярию. Я позвоню Гюнше, адъютанту фюрера. Он аккуратный и исполнительный офицер. Он возьмет у Джил бумагу, а я переговорю с рейхсфюрером. Потом Гюнше сам доведет до Олендорфа его решение. Так будет весомее.

— Спасибо, Зепп. Но времени у нас практически нет, — сказала Маренн с отчаянием. — До выступления «Лейбштандарта», а значит, до начала операции Олендорфа осталось час и двадцать минут.

— Но час-то и двадцать минут есть. — Дитрих усмехнулся. — Ты же сама сказала, мы — солдаты, у нас свой счет, для нас час и двадцать минут — это очень много времени. Можно успеть взять штурмом целый город, а можно потерять. — Он придвинул ей телефон с орлом на циферблате. — Это прямая связь с Берлином. Звони.

— Куда? — Маренн повернулась к Рауху.

— Я думаю, начать надо с Фелькерзама, адъютанта Шелленберга, — предложил он. — Он ее найдет.

Спустя всего лишь семь минут голос Джил зазвенел в трубке. Связь была настолько чистой, что Маренн слышала дочь, как будто она находилась рядом с ней.

— Мама, как ты меня нашла? Ты знаешь, я ничего не могу сделать. — В словах Джил промелькнули нотки отчаяния. — Я очень стараюсь, но ничего пока не получается. Я сейчас у фрау Марты, — сообщила она. — У Нанетты высокая температура, но фрау Марта все равно приняла меня, она понимает, как важна твоя просьба, только… — Джил запнулась, не зная, как назвать по связи рейхсфюрера. — Одним словом, его нет и связаться с ним фрау Марта никак не может. Нет в кабинете, нет нигде, где можно было бы переговорить. — Джил старалась говорить аккуратно. — А Нанетте очень плохо, вот фрау Марта хочет переговорить с тобой. Она в отчаянии, да и я тоже. Мы уже дали все лекарства, которые ты прописывала, но ничего не помогает.

— Джил, дорогая, сейчас я поговорю с фрау Мартой, мы обязательно справимся, — произнесла Маренн, стараясь оставаться невозмутимой. — А ты сейчас возьми бумагу, которую ты составила, и поезжай на Вильгельмштрассе 77.

— В канцелярию? — изумилась Джил. — Меня не пустят. У меня нет пропуска.

— Тебе не надо заходить внутрь. С охраны вызовешь гауптштурмфюрера Гюнше, он будет информирован, и отдашь ему бумагу, а затем будешь ждать в машине, когда он вынесет тебе решение. Сколько тебе понадобится времени?

— На машине — полчаса, мама.

— Выезжай немедленно, — распорядилась Маренн. — А теперь дай трубку фрау Марте.

— Хорошо, мама.

— Не волнуйтесь, дорогая. — Маренн сразу же постаралась успокоить супругу рейхсфюрера, как только услышала ее голос в трубке. — Расскажите мне подробно обо всех симптомах.

— Если нас сейчас прослушивают большевики, то понос у младшей дочки рейхсфюрера — это самая необходимая для них информация перед выступлением «Лейбштандарта», — пошутил Дитрих, подмигнув Рауху. — Сразу ясно, что мы никуда не собираемся. Все заняты тем, как подтереть попку Нанетте.

— Джил будет на Вильгельмштрассе через полчаса, — сообщила Маренн, повесив трубку.

— Ну, теперь мой черед поговорить с Гюнше, — кивнул Дитрих. — Чтобы он взял у нее бумагу и минут через сорок соединил меня с рейхсфюрером. А ты пока поговори с сыночком. — Он кивнул на дверь. — Может быть, он тебе скажет, когда, в конце концов, у него машина заработает. У нас в «Лейбштандарте» это пока никому не удалось выяснить. Просто заколдованный какой-то мотор.

— Хорошо.

Маренн вышла в соседнюю комнату. Штефан сидел на лавке перед столом, за которым расположились адъютант и связисты Дитриха. Увидев мать, встал.

— А ты почему все еще не у себя в дивизии? — спросила она строго. — Ты же мне обещал.

— Но нас так и не починили, мама, — ответил он. — Нужна деталь. Без нее нам ходу километров десять — пятнадцать, не больше. Встанем где-нибудь в поле. Вот ждем, обещали доставить.

— «Лейбштандарт» выступает через полтора часа, ты знаешь? — Она присела на скамью рядом с ним. — Как же так?