Анджей Збых - Железный крест. Повести

– Я не уверен, что Вольф находится в этом лагере. В панике, которая охватила город в первые часы после нашего вступления, он мог легко ускользнуть. Но для чего вы, господин капитан, пытаетесь разыскать Вольфа? Может быть, это старые счеты абвера с гестапо? – допытывался Робертс.

– Я полагал, что он вам необходим больше, чем мне, – спокойно ответил Клос.

– Что это, предложение о сотрудничестве? – Робертс не скрывал иронии. – Мы готовы принять его, но не только по вопросу, касающемуся Вольфа. Надеюсь, вы меня поняли, господин капитан?

– Вы, господин Клос, упомянули о какой-то возможности, но до конца ее не раскрыли. Вы говорили также о тех четырех эсэсовцах, которые уже давно знают Вольфа и… – начал Карпинский.

– Понимаю, – прервал его Клос, – но я не имею никаких доказательств. Это только мое предположение. Хотя, может быть, один из них все-таки Вольф?

– А может быть, Вольф – это вы? – рассмеялся Робертс. – Вы соответствуете тому описанию, которое они дали. Ну хватит! – Он стал серьезным. – Мы остановились на вашем предложении о помощи в деле Вольфа. Но прошу вас, Клос, не забывать также о том, чего мы касались до этого. И советую вам, господин капитан, отнестись ко всему тому, о чем мы здесь говорили, со всей серьезностью. А теперь возвращайтесь к себе.

После ухода Клоса Робертс послал мотоциклиста за пивом.

– Мы должны немного отдохнуть, – сказал он Карпинскому. А потом, открывая консервную банку, спросил напрямик: – Как тебе понравился этот Клос из абвера?

– Кто знает, может быть, он действительно хотел нам помочь в розыске Вольфа? – в свою очередь спросил Карпинский. – Как ты думаешь, Робертс?

– Помнишь тот указатель, который приказал поставить старик Паттон, когда мы перешли голландскую границу: «Внимание, вы пересекли границу европейской цивилизации. С этого места начинается страна варварства». Ты страдаешь манией преследования. Этот Вольф не выходит у тебя из головы. Рано или поздно мы его найдем. Он от нас никуда не уйдет. Но нельзя забывать и о других, не менее важных делах. Этот капитан абвера хочет нам слишком дорого продать себя, а может быть…

– Что ты имеешь в виду?

– Немцы недооценили славян и их разведку. За это они дорого заплатили.

– Это ты, Робертс, страдаешь манией преследования, – улыбнулся Карпинский. – Допускаешь, что офицер побежденной армии должен радоваться предложению о сотрудничестве с победителями. Может быть, он отъявленный фашист и ненавидит нас или просто ему все уже надоело… Такое может случиться и со мной, – сказал он, немного помолчав. – Долго здесь не выдержу. Осточертела мне эта работа.

– Ты преувеличиваешь, старик, – махнул рукой Робертс. Он встал, походил по комнате и добавил: – Ну что ж, продолжим. В зале нас ожидают около тридцати человек.

В течение двух часов немецкие офицеры, вызванные на допрос, давали обстоятельные показания, отвечая на все вопросы Робертса и Карпинского. Их лица были хмурые, иногда равнодушные, а подчас откровенно враждебные. Одним из последних, кого допрашивали в этот день, был полковник Лейтцке. Карпинский начал с вопроса, который задавал всем:

– Что вам известно о Вольфе?

– Только то, что он возглавлял местное гестапо и теперь его разыскивают. Я не имею никаких причин, – добавил он через минуту, – чтобы покрывать таких людей, как Вольф, Он опозорил честь немецкой армии.

– Жаль, господин полковник, что вы раньше не пришли к такому умозаключению, – заметил Карпинский.

Лейтцке молчал, внимательно присматриваясь к американским офицерам.

– Вы, очевидно, антифашист? – рассмеялся Робертс.

– Я никогда не любил Гитлера, но я офицер и обязан был выполнять приказы.

– Все вы теперь так говорите, – вставил Карпинский и обратился к Робертсу: – У тебя есть к нему еще какие-либо вопросы?

– Что вам известно, господин полковник, о Клосе? Где его встречали? Не заметили ли чего-нибудь особенного в его поведении? – спросил Робертс.

Не догадываясь о цели этих вопросов, Лейтцке ответил, что знает Клоса не так давно. Ему известно только, что он служил в Польше и в России, получил Железный крест, что в абвере было не столь частым явлением.

– Больше ничего? А что вы лично о нем думаете?

– Ничего, – ответил Лейтцке. – У меня нет о нем определенного мнения, так как он не был в моем подчинении.

Робертс посмотрел на полковника с иронией:

– Можете идти, на сегодня хватит. Пройдет не так уж много времени, и мы научим вас кое-чему.