Вадим Рихтер - Особое задание

Лейтенант Петров со своей ротой был поставлен на наиболее ответственный участок обороны. Убедившись, что прорваться невозможно, немцы подтянули орудия и стали прямой наводкой бить по расположению роты Петрова. Михаил понимал, что если так будет дальше, им долго не продержаться. Он передал по цепи команду: «Приготовиться к атаке!» И сам первый поднялся в атаку, увлекая бойцов за собой.. Стремительный бег. Впереди - ощерившиеся смертью жерла орудий, у которых хлопочут эсэсовские молодчики, от жары раздетые по пояс. Еще несколько секунд, и они ударят по атакующим. Но автоматчики Петрова опережают врага. Скошенные меткими очередями, падают вражеские артиллеристы. А Миша уже у 75-миллиметровки.

- Разворачивай их! - кричит он.

Партизаны с ходу разворачивают захваченные пушки и бьют в упор по вражеским танкам, снова заряжают и снова бьют.

Из-за дерева поднимается эсэсовец, он что-то отчаянно вопит, дает длинную очередь из автомата. Его тут же добивают партизаны: А Миша Петров стоит у орудия, и на гимнастерке, где приколот маленький комсомольский значок, вдруг появляется темное пятно, которое все растет и растет. Миша делает шаг вперед и падает на опаленную черную траву.

Атака роты лейтенанта Петрова решила исход боя, партизаны вырвались из вражеского кольца.

5 ноября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Петрову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Когда ярославцы-радисты прибыли в Москву, в распоряжение ОМСБОНа, первым командование вызвало самого младшего из нас, Колю Мартынова. Он попрощался, со своими друзьями, и они его больше не видели. Мно-гие думали: «Не отправили бы его домой, ведь ему едва исполнилось 16 лет».

Но Колю отправили не домой, чего он больше всего боялся. Большая легковая машина доставила его куда-то далеко за Москву, где в лесу стояла воинская часть. Здесь для него начались дни напряженной подготовки: стрельба из разных видов трофейного оружия, прыжки с парашютом, знакомство с формой и знаками различия немецко-фашистской армии и с условиями жизни на оккупированной территории. Все это Николай усвоил на отлично.

И вот аэродром. Он и его шеф, совсем по виду старый мужчина, с пышной бородой, настоящий дед, сидят в ангаре, ожидая команды на вылет. Коля волнуется, но он умеет скрывать свое волнение.- «Дед» совершенно спокоен и, кажется, дремлет. Раздается: «На посадку!» И они идут к «Дугласу», очертания которого неясно вырисовываются в спускающихся весенних сумерках. Оглушительный рев мотора разрывает вечернюю тишину. «Дуглас» плавно катится по взлетной дорожке и отрывается от земли.

Фронт они перелетели благополучно, в заданном квадрате прыгнули, спрятали парашюты, приняли соответствующий легенде внешний вид и пошли к месту назначения. Два бедно одетых странника, «дед» и «внук». Дед с посохом, внук с котомкой, где спрятана радия. До Брянска добрались благополучно и обосновались в самом городе, где у Николая жила «родная тетка». В общем, легализовались они основательно, благодаря хорошо изготовленным документам и продуманной до мелочей легенде, и развернули свою работу. «Дед» установил связь с Брянским подпольем и вскоре стал получать информацию, которую Коля сразу же передавал командованию. А информация была очень ценной: Брянск в то время представлял собой важный, крупный железнодорожный узел, где часто сосредоточивалось большое количество немецких эшелонов, были расположены многочисленные воинские части, аэродромы и склады боеприпасов и оружия. Город буквально кишел немцами. Естественно, что работа в таком городе представляла собой огромный риск и требовала большой отваги и смелости. Вскоре появились и результаты работы «деда» и Николая: все чаще и чаще авиация обрушивала бомбовые удары на указанные объекты и цели, а из Центра запрашивали подтверждение результатов воздушных атак на тот или иной объект.

Работая в оккупированном городе, молодой комсомолец увидел своими глазами так называемый «новый порядок», который фашисты хотели навязать советскому народу. Помещения, где раньше располагались советские учреждения, они заняли под гестапо, комендатуру, полицию, школы - под казармы, пооткрывались увеселительные заведения - «только для немцев», на улицах всюду маячили военные патрули, в тяжелых касках, с автоматами на груди. На стенах зданий, на заборах виднелись зловещие приказы фашистских оккупационных властей, особо выделялись жирным шрифтом всем ставшие понятными с приходом фашистов слова: «расстрелян», «повешен»