Маргарита Родионова - Девчонка идет на войну

Договорились, что утром Орлов созвонится с Лапшанским и получит у него разрешение на мой выезд в Алексеевку. Лапшанского пригласим в ЗАГС вместо отца. Борис с Сергеем заедут за мной к десяти часам утра.

С этим Борис и Сережа уехали. Мы все проводили их до переправы и подождали, пока Сергей не погудел нам на прощание.

А потом, когда все легли спать, Васька начал подначивать меня тем, что я и на войну-то шла только затем, чтобы выскочить замуж за какого-нибудь простака. Ребята охотно поддержали его. Но я знала, что все эти грубоватые шутки идут не от злого сердца, а ради болтовни, и не обижалась. Я бы и сама поддержала их в другую минуту, но сейчас мне, было очень плохо. Уже болела вся нога, стало жарко, и было горячо глазам.

Ребята заметили, что я не реагирую на их выпады.

— Ты что, Нинка, уснула или обиделась? — спросил Гриша.

— Я хочу пить.

— Да у нее температура, — сказал Иван, поднеся мне кружку воды и потрогав лоб.

Гуменник сходил в радиорубку за градусником.

— Тридцать девять и семь десятых, — сказал он через пять минут.

Зажгли коптилку. Мне становилось все хуже и хуже, и

Орлов позвонил Лапшанскому. В пять часов утра за мной прислал санитарную машину и увезли в Алексеевку.

— Эх ты, невеста, — грустно пошутил Васька, когда меня укладывали на носилки.

Майор Куркин отправил меня в госпиталь. Там меня положили в маленькую палату и оставили одну до обхода врачей. Потом пришли врачи, осмотрели ногу, переговорили между собой, задали несколько вопросов и ушли, а вместо них явилась медсестра, сделала мне сразу два укола, оставила на тумбочке таблетки и тоже ушла.

Хотя я предыдущую ночь не спала, сна не было, просто дремалось, когда стукнула рама и на подоконнике появился Куртмалай.

— Ты что, сеструха, концы отдавать вздумала не ко времени? — спросил он, прыгая с окна. — А я позвонил к вам в часть, думаю, дай узнаю, где там моя сеструха запропала, а мне говорят: в госпитале. Я сразу сюда. Ты вот что, не затягивай здесь, на днях будет что-то интересное для тебя, я так думаю. Жри все порошки, слушайся врачей, в общем, не залеживайся. Чего это лекарство лежит, а ты его не пьешь? — Куртмалай собрал в пригоршню таблетки с тумбочки и поднес их к моему рту. — Давай не морщись, глотай.

— Да ты с ума сошел, это на весь день.

— Ерунда! Еще дадут! Пей.

Я выпила. В это время дверь скрипнула, и в щель просунулась голова Сергея.

— Вот она, — сказал Попов, входя в палату.

За ним вошел Борис. Он удивленно посмотрел на Куртмалая, запихивающего в меня остатки таблеток.

— Я пошел, сеструха, — заявил Куртмалай и выпрыгнул в окно.

— Что это за явление? — спросил Борис.

— Это не явление, а мой лучший друг.

— Ну и друзья у тебя, — усмехнулся он.

— Очень хорошие друзья.

Сергей вышел. Мы остались одни.

— Почему ты не сказала вчера, что заболела? Мы бы сразу тебя отвезли в госпиталь. Кому нужен этот героизм?

— Я не хотела в госпиталь. Я очень хотела жениться, Боря!

Он взял мою руку и прижал к своим глазам.

— У тебя лицо холодное, — сказала я.

— Нет, это у тебя горячие руки, — пробормотал он, еще крепче прижимая руку к лицу.

Я отняла ее и заглянула ему в глаза. Там стояли непролитые слезы. Я смотрела на них с ужасом и благодарностью.

— Боренька, Боря!

— Вот так-то, — сказал он смущенно, — нелегко все это, Нинок. Дело в том, что через два часа я уже улетаю.

— А я сейчас выпишусь и— баста. Да мы с тобой за два часа тысячу раз распишемся.

— Сергей пошел узнать, можно ли тебя увезти ненадолго.

Сергей пришел в сопровождении сердитого маленького доктора, который прямо с порога напустился на Бориса.

— Если вам, молодой человек, очень хочется иметь безногую жену или, еще лучше, стать сразу после свадьбы вдовцом, то, пожалуйста, забирайте ее и идите плясать.

— Я же сказал, что он улетает, — не менее сердито прервал его Сергей.

— По-человечески понимаю, но помочь вам не могу. У нее температура сорок.

Остававшееся до отлета время Борис просидел у меня. Это были самые быстрые часы в моей жизни, в течение которых Борис, однако, успел мне дать тысячу наставлений по поводу того, что я должна быть: а — дисциплинированной, б — осмотрительной в выборе друзей и знакомых, в — не должна больше даже думать о фронте, г — писать письма как минумум раз в неделю, д — не терять ни в коем случае связи с Сергеем и при самой малой необходимости обращаться к нему за помощью или советом, е… ж… з… и все другие буквы алфавита были перечислены до конца.