Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

— Эй, толстячок! — окликнул его по-немецки Виктор. — Счастливого рождества! Ты что, не знаешь, что все елки принадлежат фюреру? А ну-ка, покажи аусвайс!

Толстяк — ему было под сорок, и у него были усы а-ля фюрер — осторожно воткнул в снег топор и, глядя косыми круглыми глазами на высокого американца с серебряными «шпалами» на погонах, стоявшего рядом с веселым человеком в белом маскировочном костюме, говорившем по-немецки с несусветным акцентом, поспешно достал из-за пазухи удостоверение личности.

— Сообразительный толстячок, — заметил Виктор, открывая аусвайс. — Сохранил старый аусвайс, хотя сюда приходили ами. Мейероде! Вот как, вы из деревни Мейероде? Приятный рождественский сюрприз. Алоиз Шикльгрубер. Странно! Вам известен ваш знаменитый однофамилец?

— Да, знаю, герр офицер. Так звали и отца фюрера.

— Верно. И Алоизом и Шикльгрубером. Но потом он, а не фюрер, сменил фамилию на «Гитлер». Не так ли?

— Не могу знать! Однако я очень просил бы вас отдать мне эту елку. Ни одного рождества я еще не встречал без елки. У меня пятеро детей, мал мала меньше. Ждут не дождутся этой елочки!

— Насчет елки посмотрим. Скажите, Шикльгрубер, вы не родственник фюреру?

— Не имею чести…

— Жаль. А что, у вас все в деревне немцы?

— Да, все немцы. Бельгийские.

— Значит, и в вермахте служат?

— Так точно. Но я не служил — косоглазие, сами видите, куча всяких болезней. Не от хорошей жизни я такой жирный…

— Понятно. А кто у вас в деревне стоит?

— Какой-то штаб. Да вам лучше знать.

— Какой штаб?

Но Алоиз Шикльгрубер, видимо, действительно не знал ничего про штаб, дислоцировавшийся в родном Мейероде. Что-то в этом невзрачном с виду человеке внушало доверие Виктору. Что-то было особенное в его тоне, когда он сказал: «Да, все немцы, бельгийские…»

— Послушайте! — сказал Виктор. — Вы видите, мой друг — американец. — Нам нужна ваша помощь. Пока только одно — мы давно не ели горячей пищи, хотелось бы подкрепиться. Не могли бы вы незаметно провести нас к себе в деревню? Ведь уже почти совсем темно. Нам поможет туман. Как охраняется деревня?

— Контрольный пункт с фельджандармерией. Целая рота охраны. Несколько танков и бронемашин.

Но Виктора не пугали никакие препоны. Модель! Дитрих! Штабной материал. В Центре до потолка подскочат!

Но поведет или не поведет? Непростое это дело — за здорово живешь сунуть голову в петлю. А у него детей куча.

— А зенитки есть? — спросил он Шикльгрубера.

— Зенитки, — медленно, буравя Виктора и Эрика острым взглядом, проговорил бельгиец, — нам не помешают. Я проведу вас по особой тропке.

— А у вас дома немцы стоят на постое?

Пока нет…

— Вот и прекрасно! Эрик! — сказал он, переходя на английский. — Этот фермер приглашает нас на ужин.

— Прекрасная идея! — оживился Эрик. — Ведь сегодня сочельник. Спроси, что у него на ужин?

— Ну и манеры у вас, американцев, — рассмеялся Виктор. — Придешь, узнаешь. Смотри, как бы порцию свинца не схлопотать, девять граммов, а то и больше. В деревне сильная охрана.

Алоиз Шикльгрубер тащил по тропке в снегу санки с елкой, под которой они спрятали оружие. Виктор и Эрих шли сзади.

— Ну просто рождественская картина! — восхитился Эрик. — Где мой «Кодак»?!

…В небольшой уютной комнате Виктор обратил внимание на скромную этажерку с безделушками, книжками и учебниками, среди них выделялся том Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле». Ему приятно было вспомнить одного из любимых своих героев, и только сейчас со стыдом он осознал, что ходит по земле незабвенного Тиля. Перелистывая страницы романа, разглядывая иллюстрации, он вспомнил, что легенда об Уленшпигеле уходит корнями в историю вековой борьбы сынов Бельгии и Нидерландов с иноземными захватчиками. «Пепел Клааса стучит в мое сердце…» Да, былой героизм Клааса и сына его Тиля проснулся в их потомках, и с какой новой, невиданной силой! И гезы — бедняки — были вновь впереди в бою против чужестранных завоевателей. Разве сентябрьское восстание бельгийского народа не затмило мощью своего взрыва восстание гезов! Но и Филиппа II не сравнишь с Гитлером — этот зверь пострашнее «коронованного паука с длинными ногами», а зверства гестапо и не снились средневековым инквизиторам. Великая книга! Даже нацисты не посмели запретить «Легенду» — национальную библию Бельгии…

Алоиз представил гостям свою жену и работника Жана Шредера.

— Сколько в деревне домов? — спросил Виктор у хозяина.