Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

«Если бы дивизия заполучила мост или плацдарм на Эльбе, — грустно писал Райан, — 2-я армия покатила бы с ревом прямиком в Берлин, не дожидаясь приказа».

Оставался паром 2-й дивизии, но и тут ей не повезло. Сцепив три понтона, саперы отправили на них тяжелый бульдозер. Когда он достиг под обстрелом середины Эльбы, взорвавшийся снаряд каким-то чудом перебил трос и паром вместе с бульдозером поплыл вниз по течению. У немцев, писал с горечью Райан, был всего лишь «один шанс из миллионов», но чудо состоялось.

Из-за этого «чуда на Эльбе», согласно Райану, и не удалось американцам утереть нос русским и взять Берлин!

Прибавив к «мосту Трумэна» еще один мост, рядом, 83-я продолжала переправу, а ее патрули дошли до города Цербст, что в сорока восьми милях от Берлина.

И тут наконец Эйзенхауэр, поняв, что блиц захвата Берлина не получится, одумался, вспомнил о своем долге.

Брэдли срочно вызвал к себе в Висбаден генерала Симпсона и хмуро сказал ему:

— Ты должен остановиться на Эльбе. Ты не должен двигаться дальше к Берлину. Сожалею, Симп, но вот так.

— С чего это ты взял?! — взорвался тот.

— Приказ Айка, — отвечал Брэдли. Проглотив эту горькую пилюлю, генерал Симпсон вернулся в свой штаб. Там ему пришлось подавить попытку бунта со стороны бригадного генерала Сиднея Хайндса. Узнав, что путь на Берлин закрыт, этот генерал закричал:

— Нет, сэр! Это не так! Мы идем на Берлин.

— Нет, Сид, — устало оборвал его Симпсон, — мы не идем на Берлин. Война для нас кончилась. Снафу!

Не «чудо на Эльбе», и тем более не запоздалый приказ Эйзенхауэра, и не курсанты Венка вырвали из рук американцев и англичан Берлин — «гран-при» всей войны. Взять Берлин суждено было советскому солдату. На штурм Берлина, который Гитлер собирался переименовать в штадт Германия, шли советские воины всех фронтов победного 1945 года и трагического 1941-го, живые и мертвые, и защитники Бреста, Москвы, Сталинграда и безымянных высот, и партизаны, и подпольщики, и труженики тыла, рабочие и хлеборобы. Победа в Берлине была победой миллионов и миллионов живых героев и более двадцати миллионов павших.

Геббельс запугивал берлинцев «жестокими иванами». «Радуйтесь войне, — кричал

он, — мир будет еще ужаснее, потому что придут иваны». И они пришли. Одним из

них был Иван Степанович Одарченко, бывший рядовой десантник, участник штурма Берлина. Никаких особых подвигов он не совершал: на груди средний солдатский набор — три медали да гвардейский значок. Друзья отправились домой с победой, а его оставили служить в комендатуре берлинского района Вайсензее. Простое славянское лицо, богатырская фигура. В День физкультурника летом 1948 года приметил его на спортивных соревнованиях скульптор Евгений Вучетич. С этого Ивана и вылепил он Воина-освободителя для памятника Павшим советским воинам в Трептов-парке.

Американский радиообозреватель Джон Гровер объявил на весь мир: «Западный фронт фактически уже не существует!» Американская армейская газета «Звезды и полосы» писала, что гитлеровцы прекратили сопротивление на Западе и открыли ами и томми дорогу на Берлин. И те ринулись к Берлину, оставив лишь слабое кольцо войск вокруг рурской группировки вермахта. Они знали, что смогут с ходу форсировать Эльбу — немецких войск там нет или почти нет.

В Версале Кремлев видел издали генерала Эйзенхауэра. Самое лучшее, что мог он сказать об этой исторической личности, было то, что когда Айку, как и генералу Макартуру, предложили Почетную медаль Конгресса, он отклонил эту высшую честь, заявив, что этот орден дается только за личную доблесть, а он такой доблести не проявил. Менее совестливый генерал Макартур оказался более сговорчивым, хотя единственным его «подвигом» было бегство с острова Батаана.

На последнем оперативном совещании в «фюрербункере» начальник штаба генерал-полковник Йодль предложил отвести все войска, противостоящие американцам и англичанам, в Берлин для его обороны, подразумевая, что западные союзники, ворвавшись по пятам отведенных войск в Берлин, столкнутся лбами с русскими и передерутся с ними. Гитлер не согласился с Йодлем и приказал ему и Кейтелю выехать со своими помощниками из Берлина, чтобы возглавить контрнаступательную операцию. А сам он возглавит оборону Берлина.

Тяжело нагруженный караван семитонных бюссингов и других многотонных грузовиков с номерами Люфтваффе выехал за ворота Каринхалле — великолепного дворца Германа Геринга, командующего ВВС Германии и министра авиации, рейхсмаршала и фельдмаршала, который имел больше высоких чинов и должностей, чем любой другой приближенный фюрера. В разное время он был премьер-министром Пруссии, министром внутренних дел Пруссии, шефом первого в третьем рейхе прусского гестапо, президентом рейхстага, рейхсуполномоченным четырехлетнего плана, а также Верховным начальником Национального бюро погоды, обер-лесничим, обер-охотником, обер-егерем и прочее, и прочее, и прочее. У него было больше мундиров и больше орденов, чем у экс-кайзера Вильгельма II. Будучи наркоманом, он увозил с собой 20 тысяч таблеток эрзац-морфина.