Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

Городок Гаммельсбург Габсбурги обнесли крепостными стенами еще в 1242 году, когда войска под руководством Александра Невского нанесли сокрушительное поражение псам-рыцарям на Чудском озере. Теперь русские вели бои за крепости потомков тех псов-рыцарей в Восточной Пруссии.

Холода вымораживали из офицеров и солдат последнее мужество. Они выпрашивали у охранников газеты «Фелькишер беобахтер» и «Альгемайне цайтунг» не для того, чтобы читать нацистскую прессу, а для того, чтобы затыкать газетной бумагой щели в бараках, заворачивать в нее озябшие ноги.

В плену офицеры дивизии во главе с полковником Чарлзом Кавендером совсем пали духом, растеряли остатки мужества.

В офицерском лагере кормили лучше, чем в солдатском. Утром — пайка недопеченного скверного хлеба. Буханка на двенадцать человек или на восемь. В зависимости от настроения коменданта и подвоза продуктов. Обед и ужин — миска супа из репы или одуванчика. По воскресеньям потчевали супом с кониной. Даже в офлаге охотились за крысами. В среднем каждый офицер терял до одной четвертой своего веса. При таком питании о женщинах вспоминали редко, а о хорошей пище — часто. Она снилась по ночам. О ней мечтали с пылкостью, недоступной Ромео.

В солдатском «шталаге» томились тысячи советских, французских, американских, английских, канадских, австралийских воинов. Тиф, дизентерия и другие болезни косили этих пленных, особенно советских, на которых охрана постоянно вымещала злобу за поражения вермахта.

В офицерском лагере был такой же пестрый, интернациональный состав. Первыми пленными этого лагеря были югославы из разгромленной Гитлером в 1940 году королевской армии Югославии. Самым знаменитым узником этого лагеря, в котором было заключено 5500 пленных, был Яков Иосифович Джугашвили — сын Сталина. СД перевела его потом в Заксенхаузен.

Ночью в долине, где стоял лагерь с двенадцатью сторожевыми вышками, бегали лучи прожекторов. Луна серебрила готическую башню собора Габсбургов. Небо стонало от рокота британских «галифаксов» и «ланкастеров». Военнопленные — «криги» метались на двухъярусных нарах, заживо съедаемые блохами, клопами и вшами. Порошка доктора Мореля им не давали.

Нельзя забывать, что условия содержания советских пленных были неизмеримо хуже, чем солдат западных армий. Генерал фон Гекель, давно поняв, что война проиграна, заигрывал с ами и томми, чтобы не угодить в списки военных преступников. В отличие от советских военнопленных, «западники» еженедельно получали продуктовые посылки.

Кремлеву как-то попался интересный документ: открытка, подтверждающая получение американским узником такой посылки. У него сердце обливалось кровью, когда он прочитал эту открытку, думая о миллионах советских пленных, умиравших в лагерях от голода.

Форма 1631 — Р

Нет, ни советские военнопленные, ни бойцы Красной Армии, ни партизаны, ни герои тыла не видали в глаза подобных посылок. Эти яства и не снились тем, кто скромно и мужественно совершал свой всемирно-исторический подвиг, спасая мир от фашистской чумы. Да и жалованье у нас было куда меньше.

С тоской разглядывая фотографии жены и детей, Эрик сказал:

— Меня все время беспокоит, сводит ли Пэгги концы с концами. Мой отец скуп, ее родители небогаты, едва сумели оплатить ее учебу в Брин-Море. Я ей ежемесячно посылал около двухсот пятидесяти долларов, себе оставлял только на карманные расходы. Правда, в случае моей смерти семья получит страховку — десять тысяч долларов. Скажи, а тебе сколько платят? Помню, капитан Менке говорил, что вам в Красной Армии, наверно, много платят, раз вы свои жизни на войне не жалеете…