Николай Липницкий - Война, которой не было

— Идут! Наконец— то!

— А куда им торопиться? Бой закончился. После них одни головешки, да трупы остаются.

— Смотри, несут что-то. Тяжёлое, наверное.

— Да…, наверное, трофеи. Вечно им самое лучшее достаётся.

— Да нет, не похоже. Что— то длинное. Как бы не зацепило кого…

— Смотри, точно. Вроде, как человека несут.

— Наверное. Только не пойму — раненый или жмурик. Больно бережно несут.

— Может живой ещё?

Когда разведчики привязали Мишкино тело к передку БТРа, водитель, глядя на торчащие из-под брезента рваные, стоптанные кроссовки, деловито сказал:

— Жаль салажонка. Крепко зацепило. Не уберёгся.

— Не салажонок, а боец спецназа Михаил Краснов, павший смертью храбрых в бою с превосходящими силами противника. Понял?! — грозно рыкнул на него двухметровый сержант Смирнов.

— Понял, понял — испуганно отшатнулся водитель и быстро полез в кабину. Этих спецназовцев не поймёшь. Лучше не трогать, ведь они все какие-то бешеные.

БТРы рванули вперёд по горной дороге. Разведчики поудобнее усаживались на броне, а на передке хлопающий на ветру брезент то открывал, то опять закрывал лицо простого пацана Мишки Краснова, так хотевшего приехать с войны живым, в орденах и медалях, да пусть даже и без них, но обязательно живым.

Радостно шипя, взлетела в ночное промёрзшее небо осветительная ракета. Фарид Раджапов протёр слипающиеся глаза и, пригибаясь за невысоким бруствером, сложенном из валунов, подошёл к Максиму Шестакову.

— Ты, что ли балуешься?

— Я. А что? Спать — то хочется. А так хоть какое— то развлечение. Может ещё и духа какого отпугну.

— Духа, может, и отпугнёшь, а вот снайперу себя на тарелочке подаёшь, с голубой каёмочкой. Ешь — не хочу.

— С голубой… — эти слова почему-то очень развеселили Максима, и он ещё раз их повторил: — С голубой каёмочкой, — словно смакуя.

— А знаешь, — сказал Фарид — у моей мамы в Сызрани есть чайный сервиз с голубой каёмочкой. Она его достаёт, когда гости приходят.

— Ладно, Фарид, давай на свою позицию. Как бы духов не проспать. Ещё двадцать минут до смены.

Они разошлись на свои посты и снова уткнулись усталыми глазами в темноту перед собой. Ледяной ветер резкими порывами бил в лицо и пробирал до костей, по — хозяйски залезая под бушлаты. От промёрзших валунов веяло холодом, а минуты до желанного отдыха в тёплом блиндаже ползли неохотно, со скоростью улитки. Мелкий камешек прокатился где— то недалеко по склону. Фарид напрягся, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой темноте.

— Макс! Иди сюда!

— Что ещё?

— Да вроде мелькнуло что— то. Нет, не там. Ты ниже смотри.

— Ни черта не вижу. Да ты не волнуйся. Там сержант на прошлой неделе растяжек понаставил. В такой темноте не напороться на них невозможно.

— Если заранее их не поснимать.

— Да приснилось тебе, наверное. Десять минут осталось. Успокойся.

— Да я — то спокоен. Только не хочется, чтобы меня, как тех пацанов с восьмого блокпоста прирезали. Слыхал?

— Фу ты, чёрт! Нашёл, когда про них вспоминать. И не видно ни фига.

Макс вытащил последнюю трубку осветительной ракеты и, отвинтив колпачок, дёрнул за шнур. Ракета с шипением взмыла вверх, мгновенно осветив мертвенно бледным светом окрестности. И тут, метрах в двадцати от бруствера, ребята увидели пригнувшиеся человеческие фигуры. Макс присел от неожиданности, а Фарид с криком: «Вот тебе и приснилось!», полоснул длинной очередью в их сторону. Сразу в ответ раздалось несколько выстрелов. Фигуры упали за камни, грохнула граната, разнося вокруг себя веер смертоносных осколков. В свете догорающей ракеты Фарид успел увидеть, как под огнём Макса фигуры стали отползать, но откуда— то слева заработал ПКМ. Пули с визгом отлетали от валунов и ему пришлось сменить позицию, перебежав правее.

Из блиндажа стали выскакивать заспанные полуодетые солдаты. Среди них, в одной тельняшке, застёгивая на ходу штаны, выскочил лейтенант. Макс бросился к нему, пытаясь сквозь шум боя что-то объяснить, ' но 'лейтенант отмахнулся от него и, двинувшись вдоль бруствера, чаще жестами, отдавал команды каждому бойцу. Тут же метался от одного к другому молодой солдат, которого ещё вчера лейтенант привёз из части на блокпост. Сержант пинками загнал его в блиндаж, что-то прокричав ему на ухо. Заработали автоматы, осветив местность стробоскопическими вспышками. «Совсем как у нас на дискотеке» — некстати подумалось Фариду. Краем глаза он заметил, как, пятясь, из блиндажа опять показался молодой, таща за собой цинк с патронами. Как раз вовремя. Эта длинная очередь, выпущенная в начале боя за один раз, съела целый рожок. Хуже нет, когда в горячке боя вдруг заканчиваются патроны. Фарид бросился к цинку, быстро набил магазин, бросив остальные молодому: «Набьёшь и подашь» — и опять на позицию. Ухнула фаната, другая. Слева хуже зубной боли доставал пулемёт… Алмас Умаров с «Мухой» притаился на левом фланге и, выследив пулемётчика, выпустил по нему гранату. Попал или нет, но пулемёт успокоился и больше не доставал.