Виталий Мальков - В пекле огненной дуги

— Представьте только, товарищи… Рано или поздно мы полетим в космос и обнаружим наших братьев по разуму, — вдохновенно говорил учёный. — Вероятнее всего, они будут выглядеть как-то иначе, чем мы с вами, но не исключено, что это окажутся точно такие же люди. Хм… Поверьте мне, это будет удивительная встреча. Да-с…

— И когда же мы полетим в космос? — выкрикнул кто-то из зала, где сидели со своими семьями пограничники и местные жители.

— Думаю, скоро, — ответил профессор. — Возможно, что лет через тридцать или даже раньше.

Этот ответ вызвал в зале смех.

— Да неужто? — крикнул всё тот же голос.

— Напрасно вы смеётесь. — Учёный остался серьёзен. — Наука и техника развиваются очень быстро. В 1903 году братья Райт создали первый самолёт с двигателем внутреннего сгорания. Сейчас уже создаются принципиально новые двигатели, работающие на реактивной тяге. Я уверен, товарищи, что недалёк тот час, когда управляемые человеком реактивные аппараты преодолеют атмосферу нашей планеты и устремятся в глубины космического пространства. Человеку природой дан разум для созидания и для познания нашего мира, который, как все вы знаете, беспределен…

Александр горько усмехнулся, глядя на горящее село.

— Вот вам, товарищ профессор, и созидание, — тихо произнёс он. — Какой там, к чёрту, космос и братья по разуму… Где же здесь вообще этот разум? Эх-хех-хех…

Немецкая артиллерия замолчала, но вскоре возле Молотычей опять забухало, а потом началась и трескотня пулемётов.

Над окопами всё чаще взлетали осветительные ракеты, чтобы не прозевать врага.

Ближе к часу ночи, судя по звукам и вспышкам, бой стал перемещаться от села сюда, к холмам. И в какой-то момент неожиданно впереди появились быстро приближающиеся к позициям полка лучи света — включенные фары немецких танков. Их было примерно с дюжину пар.

Но до траншеи батальона этой ночью вражеская техника так и не добралась, потому что на неё обрушился огонь дивизионной артиллерии. Несколько танков загорелось, а остальные повернули обратно. Видимо, немецкие танкисты сочли благоразумным «не лезть на рожон».

— Тикають, падлюкы, — радостно пробасил возле уха Александра Гриша Гончаренко. — Обисралысь…

Он не договорил, потому что в небо с оглушительным рёвом начали взлетать огненные сгустки. Они вылетали один за другим откуда-то из тыла, прочерчивали ночную темноту длинными светящимися линиями и падали где-то далеко впереди. И там, где эти сгустки касались земли, тут же взметались яркие всполохи, и слышался гул взрывов. Зрелище ошеломляло и завораживало своей грозной красотой и мощью разрушительного огня.

— Мать честная, — восхищённо произнёс стоявший по другую сторону от Александра Петров. — Светопреставление…

Так близко, да ещё и ночью, они впервые видели действие гвардейских реактивных миномётов. Недаром советские воины с любовью окрестили их «катюшами». Немцы же дали этой системе своё, не менее громкое название — «орган Сталина»…

К двум часа ночи последние звуки сражения смолкли.

А в пять утра, едва рассвело, после короткого авианалёта немцы начали новую атаку. Всё видимое пространство заполнили боевые машины. Впереди наступали танки, и было их очень много — не меньше полусотни. Они действовали не спеша — сперва обстреливали позиции советской артиллерии и пехоты, и только потом перемещались дальше. Следом за танками двигались бронетранспортёры и грузовики, которые, подъехав поближе, высаживали пехоту…

Солнца на небе не было, оно заслонилось густой бело-серой пеленой облаков, словно не хотело смотреть на творящееся кровопролитие или боялось.

— Сколько же здесь уже народу положили, — качая головой, произнёс Воронин. — Хоть бы не зря.

— Не мелите ерунды, сержант. — Александр перешёл на «Вы», как делал всегда, когда хотел кого-то приструнить. — Если гибнут наши враги и горят их танки, значит, уже всё это не зря. Вам понятно?

— Понятно. — Воронин переменился в лице. — Я ж… не в том смысле.

— А я в том! — Александр взглянул на смутившегося сержанта и чуть смягчился. — Не сомневайся, Ваня. Мы их здесь расколошматим. Вот увидишь…

Он прошёлся по всему участку обороны взвода, подбадривая бойцов и проверяя их амуницию. Вроде бы, все пребывали в бодрости и нормальном самочувствии и были готовы к бою.

Пошёл второй час сражения. Несмотря на большие потери, немцы упрямо рвались к Молотычам, наступая вдоль грунтовой дороги, ведущей от Тёплого. Их танки, вздымая пыль, пёрли и пёрли, будто одержимые. Ворвавшись на позиции, они начинали утюжить окопы и давить людей.