Виталий Мальков - В пекле огненной дуги

— Крысы они, вот и бегут! — Александр в сердцах выругался матом. — Пригрелись на теле советской власти… А в трудную минуту их сущность гнилая и проявилась. К стенке их всех гамузом поставить… — Он затянулся самокруткой и с шумом выдохнул, стараясь успокоиться. — Ничего, товарищ Сталин с ними разберётся. И не допустит, чтобы Москву сдали.

— Ага, если он ещё здесь, — тихо произнёс кто-то из курсантов.

— Ты, Коля, засунь язык куда подальше, — посоветовал ему Мартынюк. — За такую болтовню… сам знаешь…

После этого разговора настроение у Александра было испорчено. Он считал сдачу Москвы немыслимой, но теперь в душе настырно заскреблись чёрные кошки сомнений. А вдруг?.. Мало ли что…

А вечером, сразу после раннего ужина, их отправили на патрулирование столицы, разбив на группы по три человека. Александру уже не раз доводилось попадать в патруль, как днём, так и ночью, и это стало делом привычным. Но сегодня он чувствовал, что дежурство будет непростым.

Вместе с ним в одну группу попал и Мартынюк, а третьим с ними был капитан Фёдор Попов, который учился как раз на Высших курсах и, соответственно, как самый старший по званию, возглавил патруль. Все в новеньких шинелях и ушанках, в натёртых бархоткой до блеска хромовых сапогах, туго перетянутые в поясе ремнём, они выглядели очень даже браво и внушительно. У каждого на боку висела кобура с ТТ, а на груди — электрический фонарик, который был зацеплен за крючок слева на воротнике.

Также за группой закрепили молодого лейтенанта из милиции Василия Карасёва.

Им достался район Курского вокзала с прилегающими улицами: Чкаловской [22] 22 , Карла Маркса [23] 23 и Гороховской… [24] 24

В этот вечер Москва походила на буйнопомешанного, у которого начался сильный приступ страха и агрессии. Людей словно поразила эпидемия неведомой душевной болезни, усиливающей все их дурные качества и тёмные стороны. На улицах было много горожан, куда-то спешащих со злыми, неприветливыми, испуганными лицами, говорящих какие-то нехорошие вещи и похожих на затравленных зверей. Раздавались различные обвинения, грязная ругань и оскорбления в адрес руководства страны и даже лично в адрес Сталина.

Вечер выдался пасмурным и холодным. Резкие порывы ярого северного ветра так и норовили забраться под шинель, вынуждая периодически ёжиться. Всё предвещало ранний приход зимы. Тем более что первый снег выпал и растаял ещё несколько дней назад.

На площади Курского вокзала, у автобусной остановки собралась большая, разношёрстная толпа и что-то бурно обсуждала.

— Да нет уже Сталина в Москве, — уверенно говорил пожилой мужчина в полушубке. — Сбёг он в Свердловск. Верная информация. Видели ещё утром, как он в поезд садился.

— И все эти райкомы-горкомы позакрывали, — поддакнул ему другой — лет сорока. — Вся наша власть валит из столицы. Значит, скоро здесь немцы будут.

— Весь день с заводов оборудование вывозили, — добавил третий.

— Всё, братцы, кранты Москве, — подытожил ещё один.

— Прекратить болтовню! — не выдержал Попов. — Товарищ Сталин в Москве, и никто её немцам не сдаст. А за распространение ложных слухов будем карать по законам военного времени! Всем понятно?

— Всем разойтись! — поддержал его лейтенант. — Иначе применим силу!

— А ты не брешешь, капитан, что Сталин не свалил? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Не вру, товарищи, — уже спокойней сказал Попов. — Иосиф Виссарионович здесь и будет лично руководить обороной Москвы.

— Ну, слава богу, — произнёс женский голос. — А то мы уж не знали, что и думать.

— Ну, ежели он лично, тогда конечно… Москву не сдадут, — согласился какой-то старик.

— Повторяю, никто Москву не сдаст. — Голос Попова был твёрд и убедителен. — А теперь расходитесь.

Тот, что уверял про бегство Сталина, уже куда-то скрылся. Остальные люди тоже начали разбредаться, заметно повеселевшие лицами.

— А что, Сталин и вправду в Москве? — спросил Карасёв, когда толпа рассеялась.

— Конечно, в Москве, — после паузы ответил капитан и растерянно посмотрел на своих, словно искал у них поддержки.

— А ты что же, лейтенант, сомневаешься в этом? — с наигранной строгостью произнёс Мартынюк.

— Да нет, — неуверенно сказал Карасёв и шмыгнул носом, словно провинившийся в чём-то мальчишка.

— Тогда пойдём дальше. — Попов повеселел и подмигнул старшинам.

Александр мысленно поаплодировал ему за находчивость и за то, что капитан ободрил и тех людей, и этого лейтенанта, вселив в них уверенность, которая сейчас значила очень много.