Станислав Калиничев - У «Волчьего логова» [Документальная повесть]

На околице их колонна слилась с другой, еще большей. То тут, то там горели усадьбы, освещая черные лица, грязные лохмотья, которые успели натянуть на себя люди, отблески играли на оружии в руках фашистов. Пламя пожаров отражалось зелеными огоньками в глазах холеных овчарок.

Какой-то старик, упав посреди дороги вниз лицом, не мог встать. Тогда гитлеровцы спустили овчарку. Одним большим прыжком она кинулась на лежащего и схватила зубами за шею. Толпа, ахнув, замерла. Одну-две секунды человек бился, как рыба на берегу, а потом вытянулся, замер и остался черным бугорком на дороге.

Немцы с собаками и полицаи сопровождали толпу километров пять. Потом всех остановили, и переводчик сказал:

— Идите куда глаза глядят. Знайте, вам запрещено возвращаться. Каждый, кто подойдет ближе чем на пять километров к Калиновке, Павловке, Стрижавке, Коло-Михайловке, Гущинцам… — он перечислил десятка три сел, — будет расстрелян без предупреждения, а все его родственники будут считаться бандитами.

Массовое выселение людей в зоне «Вервольфа» приобретало катастрофические размеры. Лесными дорогами от села к селу брели толпами полураздетые, голодные, изможденные люди. Подготовленное партизанской пропагандой население более отдаленных сел давало пристанище жертвам фашистского террора. Каждый день в партизанские отряды вливалось пополнение.

В связи с тем, что партизанское соединение росло, появилась необходимость создать особый отдел, который занимался бы проверкой вновь прибывших. Возглавил его командир Красной Армии, бывший работник военной прокуратуры Анатолий Кучерявенко. Это был принципиальный, умный, интеллигентный человек. Он пришел в отряд после разгрома фашистами Проскуровской подпольной организации. Вместе с ним пришли Константин Захарченко и Антонина Романова, которые стали разведчиками.

Особый отдел проводил большую работу, день и ночь выясняя очень важный в то время вопрос: «Кто ты?»

Группа (а затем отряд) Довганя квалифицировалась на диверсиях. Все труднее было действовать на железной дороге. Да и не только на железной дороге. Лишь вторая, третья вылазка завершалась успехом. Чтобы взорвать мост или пустить под откос эшелон, приходилось много дней вести подготовку, а в решительную минуту и вступать в открытый бой с охраной.

Между прочим, выражение «пустить поезд под откос» стало чисто условным. Куда важнее было так его подорвать, чтобы заварить «железную кашу», устроить пробку из влезших один на другой вагонов, чтобы надолго задержать движение.

Большие заботы свалились и на плечи Григория Гуменчука. Служба Кучерявенко заботилась о том, чтобы чужой человек не проник в отряд. А разведчики Гриши зорко следили, чтобы никто не мог незаметно уйти из лагеря.

Такие меры, как показала жизнь, были не лишними. Обеспокоенное размахом партизанских действий, командование охраны «Вервольфа» добилось перевода специальной школы диверсантов из Севастополя в Гущинцы.

Где-то в сентябре или октябре гущинские подпольщики сообщили Грише, что в их селе фашисты открыли школу шоферов, в которой обучают военнопленных для использования их на работах в тылу. Из этой школы время от времени «убегали» шоферы и пробирались в партизанские отряды. Подпольщицы из Гущинец Мария Герасимчук и Дуся Дудник раздобыли некоторые сведения об этой школе. Вызывало подозрение то, что в школе большую часть времени отводили не автоделу, а физической подготовке. Да и автоделом занимались в закрытых классах, куда строжайше запрещалось заходить обслуживающему персоналу. Вскоре стало известно, что школа называется «Вахткоманда-101» и руководит ею фашистский майор.

Этими сведениями Гриша поделился с Кучерявенко, который занялся перепроверкой всех вновь прибывших.

Как он это делал, трудно рассказать. У него были и профессиональные навыки, и хорошие помощники. Перепроверили всех бывших военнопленных, попавших в отряд где-то на протяжении последнего месяца, и выявили одного гущинецкого «шофера», который выдал еще двоих. Кроме того, предатель сообщил следующее. Когда его привезли в Гущинцы из концлагеря, из «школы» уходила группа провокаторов, которые обучались в ней еще в Севастополе. Они «сбежали» на второй день после прибытия, и их лиц он не успел запомнить.

Поэтому теперь не было уверенности, что по вечерам не сидит у партизанского костра кто-то из «шоферов». А он сидел. В этом партизаны вскоре убедились. Группа разведчиков захватила штабную машину. Два фашиста, которые ехали в ней, во время перестрелки были убиты. Но на захваченной у них карте точно было обозначено расположение партизанского лагеря.