Ади Шарипов - Партизаны-казахстанцы

Василий Федорович приподнялся, посмотрел вокруг. Уже светло, дует свежий ветерок. Небо облачно. Чувствуется, что погода портится. Подошел Коля. Наклонившись к комиссару, он сказал:

— Что-то глаза у вас потускнели, товарищ комиссар. Не спали, наверное? Караул сменился, и я свободен.

— Ничего не слышно тревожного? — спросил Василий Федорович.

— Нет. Да разве они осмелятся войти в такой дремучий лес!

— Фашисты могут в любое время появиться, они вокруг нас. Точно известно, что они послали людей на поиски партизан. Охрана должна быть начеку. Да, кстати, от разведчиков вести есть какие-нибудь?

— Чуть не забыл, т-товарищ комиссар, — растерялся Коля. — Руководитель разведки разбудил командира и что-то докладывал ему. Оба они торопились куда-то, и командир просил вызвать тебя.

— Чего же ты молчишь до сих пор? Командир вызвал срочно, значит, какая-то новость. А ты, дружище, ложись отдыхать, — сказал комиссар и вскочил с места.

Уже часа два идет беспрерывная перестрелка партизан с гитлеровцами. Из-за стволов деревьев на миг появляются только головы, затем исчезают. Кто-то перебегает от одного дерева к другому, ложится, и стрельба продолжается.

Василий Федорович с автоматом в руках, оглядываясь по сторонам, устремился к передним рядам партизан. Самое страшное, если противник ведет стрельбу сверху, с деревьев. Поэтому комиссар бросает частые взгляды на густые кроны деревьев, где, возможно, засели гитлеровцы. Свистят со всех сторон пули. Кажется, что некоторые из них задевают его, но он не обращает на них внимания, словно завороженный. Высматривая противника, экономно расходуя патроны, он ведет прицельную стрельбу.

Вдруг комиссар заметил на дереве фашиста, поливающего огнем партизан. Прицелившись, он сразил его и двинулся дальше…

Вскоре стрельба стала утихать.

— Товарищ комиссар, враг отступил, но закрепляется снова. Видимо, намеревается атаковать. Что прикажете! — начал докладывать связной первой группы партизан. Связные других групп тоже доложили обстановку.

Комиссар на миг задумался, оценивая сложившуюся ситуацию.

Еще утром подпольная организация села сообщила партизанам, что больше четырехсот человек двинулись на прочесывание леса. Противник готовился тщательно и скрытно. Вплоть до начала выступления жители села не смогли узнать ни о количестве гитлеровцев, ни о дне и часе наступления. В связи с тем, что весть запоздала, на совещании командиров и комиссаров было решено заманить врага глубже в лес и дать бой.

После совещания комиссар беседовал с людьми, бежавшими из концлагеря. Они рассказывали о зверствах и насилии гитлеровцев над пленными солдатами и офицерами. Многие из них стали готовиться к бою.

Партизаны усилили охрану лагеря. Разведчики и вестовые следили за каждым шагом противника. Вот они донесли, что фашисты углубились в лес метров на пятьсот, разделились на три группы — две из них, примерно по пятьдесят человек, пошли во фланг, а около трехсот составили ударную группу. Часть партизан ушла на окружение и разгром двух фланговых групп, человек двадцать — на уничтожение отступающего противника. Остальные партизаны выступили для лобового удара. В четыре часа началась ожесточенная схватка.

Часа через два стрельба прекратилась. Гитлеровцы отступили и залегли, ждут чего-то. Видимо, хотят подсчитать свои возможности, перестроиться и снова ринуться в бой. Связные всех групп партизан с нетерпением ждут приказа комиссара.

Нельзя терять ни минуты, нужно принять срочное решение. Мысленно оценив обстановку, он приказал:

— Наступление не прекращать ни на минуту, ни на секунду. Не давать врагу передышки!

И снова наступление. Комиссар через связного доложил о своем решении командиру. Тот одобрил его.

Враг неудержимо отступал к краю леса. Комиссар стрелял из автомата, из револьвера, продвигаясь вместе с партизанами. И тут кто-то схватил его сзади за плечи и толкнул. Оглянулся — Коля.

— Ложись, Вася, быстро! Вражеский снайпер уже трижды стрелял в тебя, но не попал. И мои пули что-то не берут его. — Сказав это, Коля сбил с ног сопротивляющегося комиссара, а сам стал целиться во вражеского снайпера. Вместе с выстрелом он упал сам. Вскочивший комиссар увидел падающего с дерева фашиста, а Коля лежал с пробитым виском, откуда, пульсируя, стекала алая кровь. Василий Федорович разорвал свою рубаху и наклонился, чтобы перевязать голову друга. Коля дрожащими губами произнес: