Иван Падерин - На главном направлении [Повести и очерки]

Зернов не мог спокойно читать эти слова один. Он прибежал в трансформаторную. Тут его знали и любили. Размахивая письмом, как флагом, он приговаривал: «Молодцы, ребята, молодцы! Читайте!»

Затем брал на руки первого попавшегося и качал. А когда письмо взяла Лиза и прочитала вслух, Зернов неожиданно предложил:

— Давайте споем, ребята, мою любимую.

Все знали, о какой он песне говорит, и тут же запели «Варяга»:

Зернов пел хуже, чем играл на пианино, но он так увлеченно дирижировал, что ребята забыли про все. Когда кончили петь, он снова предложил прочитать письмо от брата. Бронебойщик был по-детски рад весточке из дому и хотел, чтобы вместе с ним радовались все.

Не получал писем только Титов. Его семья и родные были там, откуда никто не ждал почты: они остались в оккупации. Свое личное горе командир старался не выказывать. В часы доставки почты он вызывал к себе писаря и диктовал ответ родителям и женам погибших воинов.

Не приносили полковые почтальоны писем и обитателям трансформаторной. У юных жителей этого гарнизона еще не было постоянного адреса, и ждать писем им было не от кого. Родители погибли здесь, в Сталинграде, а дальние родственники и знакомые не могли и предполагать, что в таком огне могут жить дети, хотя и Лиза, и Гира, и Петя, и Ваня были бы рады получить весточку. Но от кого?

Не ждал писем и Костя. В эти дни перед ним все чаще и чаще вставал образ отца. Костя видел и чувствовал, с какой любовью бойцы и командиры относятся к нему — сыну погибшего майора Пургина. «Видно, папа много сделал для полка, раз его так долго помнят. Мало ли погибло в полку людей, а вот папу не забывают. Значит, и мне надо сделать такое, чтоб, если даже не останусь в полку, запомнили бы надолго».

За эти дни Костя приобрел хороших друзей во взводе связи. И ему снова доверили ремонтировать рацию. Он принес ее в трансформаторную, когда ребята легли спать. «Иначе нельзя: начнут расспрашивать да мешать».

Место для работы он подготовил еще днем в дальнем углу, который забаррикадировал кроватью, перевернутым столом и досками. Спрятав туда рацию, он прилег рядом с Петей. Но не спалось. Вспомнив, как он брался ремонтировать рацию и опозорился перед всем взводом, Костя встревожился и уж не мог больше лежать: ему не терпелось приняться за работу.

— Костя, ты где? — пробормотал Петя, проснувшись в полночь. Не чувствуя возле себя Кости, он открыл глаза и, заметив в дальнем углу огонь лампы, поднялся и тихо, точно кошка, подкрался к другу.

Увидев разобранную рацию, множество разных катушек, медных проволочек, пластинок, болтиков, блестящие лампы, проволоку, серебряную бумагу (фольгу), чертежи, над которыми Костя склонился, Петя не посмел произнести ни одного слова и долго молча наблюдал за тем, что делает его друг.

Костя был так увлечен своим делом, что не заметил, как к нему подошли сначала Ваня, затем Лиза и Гира.

— Ты не спал? — спросила Лиза.

— А? Что? Да, да… Перегорела первичная катушка выпрямителя, две тысячи витков. И пробит конденсатор.

— Неужели пробит? Прямо пулей. Вот паразиты! — сожалел Петя.

Костя только теперь увидел перед собой своих товарищей.

— Нет, Петя, пуля тут ни при чем. Током, понимаешь: электрическая искра пробила изоляционную эмаль, и теперь ток идет не туда.

— Ну давай наладим, — сразу предложил Ваня.

Костя с удивлением посмотрел ему в глаза. «Нет, Ваня. Раньше бы я тоже так сказал, а сейчас — ведь это радиотехника, ее голыми руками без подготовки не возьмешь».

— Впрочем, вы поможете мне? — вдруг спросил он.

— Конечно, — ответил Ваня.

— Только не горячиться и на силу не брать, — предупредил Костя. — Сначала давайте перемотаем вот эту катушку. Тут две тысячи витков. Потом возьмемся за проверку контактов и так постепенно поставим рацию в строй.

Ребята доверчиво выслушали Костю. Работа началась…

Прежде чем браться за какую-нибудь деталь, они листали страницы книг, читали, сличали с чертежами и только тогда или ставили ее на место, или принимались ремонтировать. Работа шла медленно, но много интересного и нового узнавали ребята с каждым часом. Пришедший сюда старший радист из взвода связи тоже помог советами, и теперь уже все надеялись на восстановление рации. Но в этот день в гарнизоне разбушевался пожар. Он начался от взрыва заводского нефтехранилища, что находилось у изгиба железнодорожной линии, проходящей в верхней части заводского района. Его взорвали фашисты.