Иван Падерин - На главном направлении [Повести и очерки]

Это был Фомин. Ночью, пробираясь через совхозный поселок, он заметил скопление танков. Это были американские и английские «матильды» и «валентаи». Фомин знал эти танки. Несколько таких машин, полученных из Америки, он видел в боях под Харьковом… Но почему они оказались у немцев, Александр Иванович не сразу разгадал. А увидев, что фашисты торопливо рисуют на башнях красные звезды, понял, что враг задумал коварный план. И Фомин тут же решил приложить все усилия, чтобы сорвать этот план.

— Где комиссар? — громко спросил он у зенитчиков, видя, что те не верят ему.

«Где же я встречал этого человека? — гадал Костя. — Это не тот ли учитель, у которого мы с папой ночевали, когда ездили рыбачить на Ахтубу?»

Надя направила Фомина к блиндажу командира батареи. Фомин бросился туда и, не переводя дыхания, встретил командира криком. До Костиного слуха долетели только отдельные слова:

— Танки… фланг… огонь…

Танки шли группами, подминая под себя кусты вишен и молодые яблони. Каждая веточка вздрагивала, хлестала стальную броню, словно сопротивляясь.

— Куда ты прешься?! Весь сад погубишь! — крикнул Костя головному танку, хотя до него было еще очень далеко. А танк, огибая канаву, помчался прямо на батарею.

— Батарея! — лейтенант поднял руку. — По танкам… Огонь!

Прогремел залп, второй, третий. Головной танк волчком повернулся на месте и задымил. Остальные развернулись и начали строчить по опушке из пулеметов. Теперь зенитчики стреляли не по квадрату в воздухе, а по танкам.

Кто-то толкнул Костю в глубокую канаву, и он не мог уже видеть, что происходит там, наверху…

Вскоре к батарее подкатила легковая машина «виллис».

Из нее выскочил маленького роста подвижной человек. К нему подбежал лейтенант, держа руку под козырек:

— Товарищ генерал!..

Костя всех генералов представлял себе высокими и грозными, а этот вон какой добрый, и здоровается с лейтенантом за руку.

Это был генерал-майор Пожарский — командующий артиллерией 62-й армии. Появление неизвестных танков перед лесозащитной полосой он заметил со своего наблюдательного пункта еще до того, как зенитчики отразили атаку вражеских самолетов. Танки двигались в район тракторного завода. Пожарский приказал остановить их предупредительными сигналами по радио и ракетами. Но они не остановились.

Батарея зенитчиков по собственной инициативе открыла огонь по танкам и отогнала их. Это, как понял Костя, понравилось генералу.

— Молодцы, молодцы, зенитчики! — повторял генерал, вопросительно поглядывая на Костю: мол, чей это мальчик и почему оказался здесь? — Кто первый определил, что это танки врага?

— Вот он, — сказал лейтенант.

— Вы? — спросил Пожарский. — Кто вы такой?

— Рядовой пулеметчик Фомин, — взяв под козырек, ответил Александр Иванович.

— Имя, отчество?

— Фомин Александр Иванович.

— Молодец! — И, подумав, генерал еще раз спросил: — Фомин Александр Иванович?

— Так точно.

Повернувшись к лейтенанту, генерал приказал:

— Завтра же его ко мне с наградным листом.

— Он не наш, — смущенно сообщил лейтенант.

— А чей же?

— Я с пакетом от комиссара полка Титова, — доложил Фомин и вручил пакет.

У генерала Пожарского уже были кое-какие сведения о судьбе полка, прикрывавшего отход главных сил армии. Он был лично знаком с майором Пургиным и комиссаром Титовым, поэтому сию же минуту тихонько, чтобы не слышали зенитчики, начал расспрашивать Фомина, давно ли из полка и что там происходит.

Костя, услышав знакомую фамилию, кинулся было к Фомину, но его придержал наводчик, шепнув на ухо: «Не мешай, генерал разговаривает, надо знать устав».

— Товарищи, — обратился генерал к зенитчикам после короткой беседы с Фоминым, — враг собрал все свои резервы, в том числе и трофейные машины, чтобы выйти к Волге, захватить Сталинград и другие поволжские города. Эти машины, — генерал показал на горящие танки, — попали сюда с французского побережья. Это Дюнкерк. Английские и американские войска, отступая, бросили танки на берегу моря.

— А почему не потопили? — сердито буркнул кто-то из зенитчиков.

— Вы спрашиваете, почему не потопили? — генерал чуть задумался. — Со временем будет известно, но сейчас нам ясно одно: мы должны остановить врага своими силами. Сталинград сдавать нельзя! Товарищ Фомин, за примерную бдительность и находчивость награждаю вас золотыми часами, — закончил генерал и вручил часы.

— Спасибо, — сказал Фомин и, спохватившись, исправился: — Служу Советскому Союзу!