Иван Падерин - На главном направлении [Повести и очерки]

Пять бульдозеров, три экскаватора, 52 автомашины беспрерывно увеличивали перемычки, заставляя воду искать другие пути. Строители насыпали за одну ночь многие тонны земли, подкрепляя наиболее опасные участки. Так удалось отстоять котлован от затопления.

И все это напоминало стойкость штурмовых групп на улицах Сталинграда в октябре 1942 года.

И еще несколько страниц из истории Волго-Дона. В этих коротких записях — вехи стройки. И… воспоминания о днях боев в Сталинграде.

…Парторг большого шагающего экскаватора С. Плеханов привык записывать все события в тетрадку. Дневник не дневник, но все сразу видно, все сразу вспомнишь, знаешь, что делать, на что обратить внимание.

«1 января 1951 года. Больше двух месяцев весь экипаж не покидает машину. Экскаватор новый, незнакомый. Не экскаватор — завод. Четырнадцать кубов — шутка ли! В ковш влезает легковая машина. Одна только платформа экскаватора весит 150 тонн, длиной 20 метров, шириной — 11. Научиться работать на такой машине не так просто. Но справились, овладели. Люди подобрались хорошие. Потом у всех — высшее и среднее образование. Коммунисты и комсомольцы. Начальник экскаватора А. И. Усков — молодой инженер, но человек бывалый. Воевал в этих местах. Предложил много интересных усовершенствований. Думающий человек».

«Июнь 1951 года. С трудом продвигаемся вперед. Грунт мягкий, зыбкий — плывуны. Чтоб машину не засасывало, снимаем весь жидкий грунт, углубляем русло канала ниже проектной отметки, затем насыпаем слой песка. Только после этого делаем новый пласт».

«26 января 1952 года. Чрезвычайное событие. Поломка. Экскаватор стоит».

«2 февраля 1952 года. День-то какой! Девять лет победы под Сталинградом. По-прежнему в центре внимания великан — шагающий экскаватор ЭШ-14/65. За полтора года работы на канале экипаж этой машины под руководством молодого инженера А. И. Ускова вынул около трех миллионов кубометров земли. Шагаем дальше».

…И сбылась вековая мечта. Расступились Ергенинские высоты перед водами Дона. 31 мая 1952 года Дон соединился с Волгой. На трассе канала было поднято свыше 152 миллионов кубометров земли, уложено около трех миллионов кубометров бетона, смонтировано 45 тысяч тонн металлоконструкций и механизмов. Общая длина канала — 101 километр. Из них 45 километров приходится на водохранилища: Карповское, Береславское, Варваровское. В этих трех «степных морях» — 300 миллионов кубометров воды. На канале 13 шлюзов, мощные насосные станции, 13 плотин и дамб, 7 водосбросов и водоспусков. На Дону возник Цимлянский гидроузел — ГЭС и два шлюза; перед плотиной раскинулось Цимлянское водохранилище. По Дону пошли крупные суда, из рукотворных морей, голубеющих между Доном и Волгой, потянулись линии оросительных систем к землям, веками изнывающим от жары и зноя без влаги.

Канал, точно голубой меч, разрубил холмистую степь между Доном и Волгой, и диво дивное — по холмам пошел караван судов. Свершить такое чудо было по плечу народу-богатырю, народу-воину, народу-созидателю лишь в наше, советское время. Город немеркнущей воинской славы и трудового героизма стал городом — портом пяти морей: Волго-Донской канал соединил в единую водотранспортную систему все моря европейской части СССР — Белое, Балтийское, Каспийское, Азовское и Черное!

В те дни, когда южнее Сталинграда развернулось наступление строителей Волго-Донского канала на Ергенинские высоты, на северной окраине города, на берегу Волги, чуть выше тракторного завода, появились палатки изыскателей и планировщиков Главгидростроя СССР. Они измерили дно реки, изучили ее повадки.

Трасса их исследований пролегла от обрывистого правого берега, где прилепилось небольшое село Рынок, до степного хутора на левом берегу с невеселым названием Безродный. В этом створе Волга разделялась островами Спорный и Песчаный на два рукава.

Тогда еще трудно было предполагать, что здесь Волгу перегородит мощная плотина, один конец которой упрется в тот самый берег, где стояли насмерть ополченцы тракторного, пехотинцы и моряки группы Горохова, а другой — в высокий Ахтубинский яр. Неужели это свершится? Разве можно вступить в борьбу с Волгой там, где она несет самое могучее скопление своих вод?

— Невероятно, немыслимо, — поговаривали иностранные журналисты, слывущие знатоками реальных и потенциальных производственно-технических возможностей Советской России.

Но они не знали и не могли знать, как и в дни Сталинградской битвы, тех самых резервов, что таятся в самой сущности нашего общества, в каждом советском человеке, сил, которые приносят победу.