Павел Толстобров - Крепче брони

Отдать врагу Сталинград никак нельзя. Это понимают не только командиры и солдаты, что сражаются здесь, но и все советские люди. Неужели же нет никакой возможности остановить врага? Ведь под Москвой в декабре сорок первого положение было не менее критическим, а нашлись силы, чтобы заставить гитлеровских генералов заговорить о «русской зиме»… В конце концов должен сыграть свою роль и приказ «Ни шагу назад!».

…Лежал и думал обо всем этом. Разумеется, очень многое об истинном положении дел на участке нашей дивизии, а тем более на фронтах под Сталинградом было неизвестно. Это прояснится потом.

Станет известно, например, что как раз в тот день, утром, когда наши полки после длительного перехода только начали переправляться через Дон, противник предпринял мощное наступление из района южнее Клетской. Его танки ворвались на командный пункт 4-й танковой армии, штаб которой потерял управление войсками. Начался отход, который мы наблюдали под Сиротинской. А немцы с нарастающей скоростью продолжали продвигаться вперед.

Штаб нашей дивизии выскочил к хутору Камышинка и нарвался на немецкие танки. Пришлось повернуть назад. 119-й гвардейский стрелковый полк в районе Камышинки должен был занять рубеж обороны. Однако, еще не успев полностью переправиться через Дон, вынужден был своим 1-й батальоном отражать натиск сильного отряда мотопехоты и танков противника, прорвавшегося почти к Новогригорьевской. Надо было защитить переправу через Дон, которая через день станет для дивизии единственной.

Во второй половине дня так же с ходу пришлось вступить в бой и другим полкам: 116-му на высотах 171,9 и 141,9, а 111-му на склонах высоты 180,9, у хутора Дубового. Особенно ожесточенная схватка завязалась в районе хутора Шохин, расположенного между высотами и как бы запирающего вход в довольно обширную придонскую долину.

Отразив первый натиск врага, гвардейцы-десантники стали спешно зарываться в землю. Всю ночь долбили каменистый грунт.

«К утру 16 августа, когда 1-я гвардейская армия получила задачу удержать плацдарм в северной части малой излучины Дона, там находилась лишь 40-я гвардейская, а также крайне ослабленные, насчитывающие всего по 700–800 человек 321-я, 205-я и 343-я стрелковые дивизии. 38-я гвардейская стрелковая дивизия только что выдвинулась на участок Новогригорьевская — устье р. Иловля… Что касается 41-й, то она была еще на марше» [1] Москаленко К. С. На юго-западном направлении. Кн. I. М., «Наука», 1975, с. 297. .

И пошло. Атака за атакой. По всему тридцатикилометровому фронту обороны дивизии. Натиск вражеской пехоты усиливался ударами танков, артиллерии, авиации, которая хозяйничала над полем боя.

Нелегкими были эти бои. Наспех мы вырыли окопчики, которые не было времени даже соединить. Люди гибли, отражая танки и пехоту врага, но держались. Даже переходили в контратаки. Ожесточенные, кровопролитные схватки не прекращались ни днем, ни ночью.

Натиск противника в северной части малой излучины Дона захлебнулся. Однако южнее Сиротинской, где Дон круто поворачивает на восток и подходит почти вплотную к линии железной дороги Борисоглебск — Сталинград, ему удалось-таки прорваться вперед, к Трехостровской.

Наш плацдарм на правом берегу Дона, севернее станицы Сиротинской, стал для немцев бельмом на глазу. Наступая южнее, они невольно озирались на него в боязни, что советские войска могут в любое время ударить в их фланги и тылы.

Неудивительно, что немецкое командование предпринимало все меры, чтобы сломить сопротивление наших войск, выйти к Дону, обезопасив тем самым левый фланг своей 6-й армии. Но его усилия неизменно разбивались о несокрушимую стойкость десантников-гвардейцев.

Еще не обстрелянные, не имеющие боевого опыта, они противопоставили бронированным полчищам врага свое мужество, стремление во что бы то ни стало отстоять рубеж, защитить Родину. Чувство горячего патриотизма, жгучая ненависть к фашистским захватчикам умножали их силы. Враг скоро почувствует несокрушимую стойкость гвардейцев. Немцам, занявшим все правобережье Дона, нелегко было смириться с тем, что они не могут овладеть участком земли в 40–50 километров по фронту и 10–12 километров в глубину. Маленький плацдарм неистово оборонялся. Более того, через некоторое время гвардейцы сами начнут предпринимать наступательные действия, постепенно улучшая свои позиции. А противник вынужден будет перейти к обороне.

Тогда-то мы и узнали от пленных, что фашисты поименовали нас «дикой» дивизией. Что ж, гвардейцы не в претензии за такое прозвище.