Владимир Першанин - Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

Остальные в разговор не вмешивались. Кто может показать, где она эта половина? В этой огромной стране не разглядишь ни конца, ни края.

Километрах в полутора от дороги, в глубине леса стояли два танка, которые не смогли ночью прорваться к своим: КВ-1 лейтенанта Ерофеева и легкий БТ-7 Никиты Астахова.

Снова вышло так, что из взвода Федора Ерофеева, кроме «Клима Ворошилова», уцелела машина лейтенанта Астахова. Большинство легких танков в ходе долгого боя были уничтожены снарядами немецких «панцеров».

Трудно уцелеть, имея броню пятнадцать миллиметров, даже если в тебя бьет чешская танкетка с ее 37-миллиметровой пушкой. Выход только один, опережать противника, маневрировать.

Тем более 45-миллиметровка наших легких танков пробивает за полкилометра броню толщиной четыре сантиметра. БТ-7, конечно, устарел, но в умелых руках действует неплохо. К сожалению, не всегда удается выстрелить первым или увернуться.

Экипаж обоих машин занимался ремонтом. Несколько красноармейцев из танкового десанта охраняли стоянку. Немцы наверняка прочешут окрестности в поисках уцелевших красноармейцев и поврежденных танков, не сумевших после боя вырваться из кольца.

– Как двигатель? – спросил лейтенант у механика Басова. – Доберемся до своих?

– Поколотили машину вчера крепко, – закуривая самокрутку, отозвался старшина Захар Басов. – Да по колдобинам погоняли. Подремонтировали, что смогли, надо бы попробовать двигатель завести, да боюсь, фрицы услышат. Дай команду Федор, проверить, нет ли их поблизости.

У Никиты Астахова его легкий БТ-7 тоже был на ходу, хотя броня была сплошь во вмятинах от осколков и пуль. В башню даже угодил снаряд, которые обычно пробивают броню насквозь. Но Астахову и его экипажу повезло. Бронебойная болванка, судя по всему от 37-миллиметровой пушки, прошла рикошетом, выбила массивную заклепку и оставила рваный след.

– Везучий ты, Никита, – разглядывая борозду от снаряда, сказал сержант Костя Савушкин. – Если бы броню пробил, в тебя бы прямиком угодил.

– Спасибо механику, – засмеялся младший лейтенант. – Вовремя в сторону ушел.

– «Чех» стрелял? – спросил кто-то из танкистов.

– Он самый. Но второй раз я ему пальнуть не дал. Врезали бронебойным в лобовую часть, рядом с пулеметом. Задымил гад, потом загорелся.

– Молодец ты, Никита. Не растерялся, – сказал пожилой, опытный механик Басов. – У «чехов» пушки скорострельные. Зевнули бы, он тебя следующим снарядом бы достал.

– Хвалиться нечем, – отмахнулся младший лейтенант. – Это не фашист Т-3, которого так просто не возьмешь.

– Не скромничай. Броня у «чеха» толще твоей почти в два раза, а пушка хоть и малая калибром, но у снаряда скорость 750 метров в секунду. Опасная, как «гадюка».

Осторожно опробовали двигатели на обоих танках. Проехали несколько метров, убедились, что гусеницы тоже исправны. Опасались, что на шум могут прикатить немцы, но дальний пост остановил группу артиллеристов, семь человек во главе с сержантом.

Это были остатки гаубичных расчетов. Сержант рассказал их невеселую историю. Гаубицы М-30, калибра 122 миллиметра, не самое подходящее орудие для борьбы с танками врага.

Масса в две с половиной тонны не позволяла быстро разворачивать орудие в нужном направлении, что крайне важно для противотанковых пушек. Скорострельность 5–6 выстрелов в минуту также усложняла поединки с танками.

Но артиллерии не хватало, и батарею поставили на прямую наводку. Мощности фугасного снаряда весом 22 килограмма хватало, чтобы прямым попаданием проломить броню даже такого «серьезного» танка, как Т-4. Для того чтобы вывезти из строя легкий «панцер», порой было достаточно нескольких крупных осколков.

Батарее не повезло сразу. Несмотря на хорошую маскировку, ее засекли наблюдатели дивизиона 105-миллиметровых немецких гаубиц. Еще до того, как в атаку пошли танки, одно из орудий было разбито.

Когда начался танковый бой, три оставшихся орудия упорно обороняли порученный участок, не подпуская немецкие машины.

– Два танка прямыми попаданиями разбили, – рассказывал сержант, единственный уцелевший командир орудия. – Конечно, точной стрельбы по движущимся целям трудно добиться навесным огнем. Но еще один танк хорошо приложили. Его на буксире вытащили.

Батарея отражала упорные атаки полдня. Немецкое командование считало, что в этом месте удобно осуществить прорыв – ни снарядов, ни мин не жалели.

Когда осталось одно орудие, пустили с флангов пехоту.